Сокрытое в листве - стр. 34
– Что ты?..
Ирина не дала договорить, прижав указательный палец к его губам.
– Тсс… Сегодня ты будешь послушным и доверишься мне. Помнишь, я говорила, что у меня для тебя сюрприз?
Ирина защелкнула один из браслетов на запястье Цветкова – эти наручники новомодной конструкции запирались и без ключа, одним движением. Он резко задрал голову и увидел наручники, а после этого отдернул второе запястье.
– Что за глупость?!
– Был когда-нибудь обездвиженным под разгоряченной женщиной?
Ирина попыталась сделать свой голос жестким, но сама не переставала улыбаться. Наконец, Фаддей переборол недоверие и ответил на ее улыбку, а затем сам протянул свободную руку к изголовью. Ирина закрыла второй браслет.
В следующие десять минут она сделала с ним все, что обещала. Он даже несколько раз назвал ее Ириной, хотя обычно давал другое имя. Она чувствовала себя полностью раскрепощенной, даже более – свободной. Совершенно и целиком освободившейся от всех тяжестей жизни.
– Что-то мне…
Цветков не договорил. Он часто задышал, как будто начал задыхаться. Ирина мгновенно покинула своего любовника и отошла от кровати, а затем произнесла, трясущимся от напряжения голосом:
– Ноябрь 1917-го. Александровский вокзал. Молодой юрист с женой, приехавшие в Москву после свадьбы, и пьяный ты с пистолетом. Помнишь это?!
Цветков продолжал задыхаться и смог произнести лишь:
– Что ты?..
Ирина испытала вдруг настоящее блаженство – она наконец-то видела Цветкова умирающим. Теперь в ее голосе не было напряжения:
– Я убила тебя десять минут назад, Фаддей. Но я мертва из-за тебя уже целое десятилетие. Жаль, что ты умрешь так быстро! Жаль, что не успеешь измучиться, как я!
Неожиданно Цветков посмотрел ей в глаза и прокричал через силу:
– Да кто ты такая, черт возьми?!
– Совсем не помнишь меня, Фаддей?
Ирина сдернула с головы ненавистный парик и швырнула его на кровать к ногам Цветкова.
– А без этой вонючей шапки тоже ничего не вспоминается? Я та, кого ты сделал вдовой! Я была женой того молодого человека, которого ты застрелил!
Цветков ничего не ответил – почти все силы у него уходили на то, чтобы продолжать дышать.
– Неужели ты действительно не помнишь? Неужели… неужели я не одна такая? Скольких ты убил Фаддей?
– Так… было… нужно…
– Скольких?!
Он неожиданно резко дернулся, а после этого заговорил сквозь наступающий кашель:
– Это… это ведь был… худший день… в твоей жизни…
Отчего-то Ирина не смогла стоять на ногах после этих слов. Она оперлась рукой о стену и сползла по ней на пол. Из груди вырвался крик застарелой неутихающей боли.
– Самый… худший… худший день твоей жизни… был для меня… всего лишь… четвергом…