Сокрушители большого жука. Былина первая - стр. 46
– Тятя Горыня, могу ли я откушать плода сего?
– Если хочешь неделю не вылезать из кустов – валяй.
Доходчивей не придумаешь.
– Тятя Кощей, у меня уже щёчки вельми болят смолу берёзовую жевати…
– О, милая, ну конечно, выплёвывай! Зубы – это ж не ноги или голова, о них заботиться не надо, пусть гниют. Кстати, напомни, сколько ты знаешь царевичей, которые женились на гнилозубках? М?
Искра была ещё мала и неопытна, поэтому страстно хотела замуж (что с возрастом обычно проходит), поэтому засовывала смоляной комок обратно в рот и жевала яростнее прежнего.
Она быстро выучила лихоборский. Поначалу язык казался ей сложным, потому что изобиловал заморскими словами. Горыня рассказывал, что иностранщину в Лихоборы занесли тугаринские и один легионер с далёкого запада. Он называл себя центурионом из какого-то Рома. Солдатика прозвали Ромкой. Ромка мечтал научить местных виноделию и забацать в городе водопровод. Но лихоборцы оказались народом консервативным и запекли Ромку на собственном щите.
Искре в изучении языка помогало то, что оба его носителя не затыкались, бурно обсуждая всякую ерунду. Раз, к примеру, Кощей зацепился сапогом о поваленное дерево и растянулся на земле.
– Осторожней, – бросил ему Горыня походя.
– Хорошо, спасибо, – поблагодарил Кощей, выравнивая сломанную при падении руку. – Но погоди, я не вижу больше поваленных деревьев на нашем пути. Зачем мне проявлять осторожность?
– Я прошлое дерево имел в виду, балда.
– А зачем мне быть осторожным с деревом, которое я уже оставил позади себя?
– Совершенно незачем. Просто так говорят, вот и всё.
– Но это же тупо – предупреждать об опасности, которая уже произошла. Наверное, полная фраза должна звучать так: «Будь осторожней в следующий раз, когда тебе повстречается поваленное дерево».
– Да, так и есть.
– Но ты так не сказал.
– Я сократил. Всё? Ты удовлетворён?
– Не совсем.
– Боги!
– Не злись. Ты убрал очень важную часть, главный посыл предостережения. И теперь это твоё «осторожней» воспринимается как насмешка. Или презрительный укор.
– Знаешь что? Я устал от тебя. Не будь осторожен никогда, мне плевать, сломай себе хоть все кости, которые будут вечно не срастаться!
– Ну вот! Вот! Можешь же развёрнуто и без экивоков передавать смыслы, которые закладываешь!
– Н-да? И какой же смысл я заложил, скажи на милость?
– Что ты отвратительный и никчёмный друг.
– Ой, да пошёл ты к чёрту!
– А ты – к трём чертям!
– А ты – к сотне!
– Сколько бы ты ни назвал чертей – иди на десять тысяч больше!
Искра сперва не понимала сути такого вида отношений, поэтому как-то на привале она спросила Кощея: