Сокрушая великих. Том 1 - стр. 6
Гудит «Сияющий» чувствуя скорый кровавый пир. У монахов дерьмо, а не доспехи, мой меч легко вспарывает стоящего передо мной бойца от паха до груди. Следующий получает сразу две пули из «Драка». Выбрасываю пистолет с опустевшей обоймой – малое количество патронов это плата за сверхкрупный калибр. Перекидываю меч в правую руку и пытаюсь достать еще одного бойца-евгеника, но тот парирует мой удар широким длинным палашом. От столкновения клинков в стороны летят разноцветные искры.
Доспехи у евгеников полное барахло, однако выучка у них отличная. Бойцы берут меня в плотное кольцо. В схватке один на один мой «Сияющий» без шансов бы перерубил за три-четыре удара палаш, которым они были вооружены. Но сейчас у меня было возможности нанести акцентированный удар. Из безудержного нападения, мне пришлось перейти к тотальной обороне. Я прыгал, приседал, вращался, отбивая сыпавшийся на меня град ударов. Вместо того, чтобы навалиться на меня всей толпой, мои противники поступили мудрее – двое из них вышли из окружившего меня кольца. И взялись за излучатели, подкарауливая благоприятный момент для выстрела. И дождались.
Струя спрессованного когерентного света пробила мой правый бок, когда я подрубал колено одному из нападавших. Церебрал тут же впрыснул мне огромную дозу обезболивающего и гемафорт – средство, позволявшее резко увеличить насыщенность крови кислородом. Так имплант компенсировал выжженное правое легкое. Но я сбился с темпа, задержался на месте чуть дольше положенного и еще один выстрел вскользь прошелся по моему бедру. Кровь в моих венах закипела в самом прямом смысле это слова от нестерпимого лазерного жара.
В попытке спастись я подпрыгнул и сделал сальто назад, вырываясь из смертельного круга. Приземлился я неудачно, обожженная нога подломилась, и я плашмя рухнул на крышу. Когда я попытался встать, то увидел, как из толпы монахов ко мне не спеша начала приближаться фигура. Этот евгеник почти на тридцать сантиметров был выше своих братьев, которые в одинаковых доспехах выглядели клонами. Наплечники его брони были посеребрены, а в руках он сжимал не палаш, а боевой молот.
Едва удержавшись от падения, я встал. Но проделал это слишком медленно. Евгеник с молотом сделал два гигантских шага и широко размахнувшись, врезал мне прямо в грудь. Я услышал хруст ломающихся ребер и подлетел в воздух. Перед глазами появились многочисленные виртуальные предупреждения, сообщавшие о том, что резервное сердце не стравляется с кровопотерей. А мое собственное этот урод превратил в лепешку одним ударом.