Сокровище - стр. 48

– Тот самый Кутузов? – уточнил Митя. – Битва при Бородино?

– Тот самый.

– Ему верю. Он разбил Наполеона.

И снова – неточность.

Стоп! – одернула себя Марина. – Так мы никогда не дойдем до главного.

И начала.

– Одиннадцатого марта одна тысяча восемьсот первого года в столовой Михайловского замка давали ужин на девятнадцать кувертов.

– Кувертов? – переспросил Митя.

– Персон, – упростила Марина. – Во главе стола сидел государь. По левую руку от него сидела императрица, по правую – великий князь Александр. Затем – его супруга, великая княгиня Елизавета…

– Если это важно, давай, я буду записывать, все равно не запомню, – перебил Митя.

– Среди присутствующих был генерал от инфантерии… «Инфантерия» – это пехота, – предвосхитила возможный вопрос Марина. – Михаил Илларионович Кутузов. Он вспоминал, что император был мрачен. Ужин продолжался два часа и закончился в десять вечера.

– Люди не торопились. И объедались после шести.

– Не объедались. Столовая Михайловского замка – это не «МакДональдс». И да, они никуда не торопились. Вели светские беседы. Но Павел – молчал. После ужина все, как обычно, вышли в смежное помещение, чтобы пожелать императору доброй ночи. Однако в тот вечер он, вместо ответного приветствия, ограничился словами. «Чему быть, того не миновать».

– Загадочно!

– Первый звонок. Потом он уединился с Кутузовым, и они беседовали еще час.

– О чем?

– О чем беседуют с генералом? О боеготовности армии. Но в ходе беседы Павел, не переставая слушать Кутузова, посмотрелся в зеркало. Оно было с изъяном. Император сказал: «Посмотрите, какое смешное зеркало! Я вижу себя в нем с шеей на сторону».

– И что?

– Его задушили, – глухо сказала Марина. – Шарфом. Свернули голову.

– Однако!

– Это – второй звонок.

– Неужели был и третий?

– Да. Прощаясь с Кутузовым, Павел Первый усмехнулся и сказал. «На тот свет итить – не котомки шить». А через полтора часа его убили заговорщики. В собственной спальне.

– Как в театре. Три звонка, и – занавес!

– Ты был в театре? – удивилась Марина.

– В театре кукол. Мама водила меня в детстве. Постой! Но, получается, Павел предчувствовал свою смерть?

Марина кивнула.

– Да. И у меня в кармане – доказательство. Страница из его дневника. Запись – от двенадцатого марта одна тысяча восемьсот первого года. Новый день наступает ровно в полночь. После полуночи Павел Первый прожил всего полчаса.

– Но успел сделать запись? От двенадцатого марта?

– Успел. Подвел итог.

– И что же там написано?

Марина задумалась. Эти слова нельзя было сказать просто так. Мимоходом. Надо было произнести их со значением. Марина собиралась ответить, но…