Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии - стр. 46
Не сдержала усмешки:
— Ты же сказал, что ты не колдун.
— А я и не говорил, что колдуны сильнее оборотней, — заметил Филя, явно гордясь собой.
Намочила волосы, помолчала недолго, а после осмелилась узнать:
— Филь… Ты сказал, что тебя наказали за подстрекательство…
— Не нужно, мелкая, — совсем неожиданно тон Филина стал строже. По телу пробежала дрожь, не остановленная даже теплой водой. — Зыбкая тема… И болезненная, пойми. Расскажу, может, при других обстоятельствах.
— Про имя тоже лучше не спрашивать?
— Что ты имеешь в виду?
Почему-то я не сомневалась, что мужчина крепко сжал кулаки и напрягся. Раньше я и не думала, что Филя может быть таким… пугающе серьезным.
— Ну… тебя ведь тетушка так назвала. Филином. А настоящее, наверное, другое?..
— Другое, — сразу ответил он. — Но я не твой истинный, Мира, чтобы имя доверить.
Он замолчал, а я поджала губы, не зная, что сказать в ответ на эти суровые слова. По спине пробежали мурашки, и я, стараясь избавиться от неловкости, принялась усиленно тереть намыленной тряпкой ноги.
— Время, мелкая, — глухо сообщил Филя. — Поторопись.
Я догадывалась, что в облике человека Филя передвигался бесшумно, ведь я не слышала, как он оказался у двери, но почему-то сейчас он, удаляясь, ступал громко, кажется, намеренно делая свой шаг тяжелым. Он вернулся в комнату, и только тогда я позволила себе вздохнуть.
В груди вдруг сделалось тяжко и больно. И вовсе не оттого, что я осознала, какой бестактной была и что своими словами обидела или же разозлила друга. Тело бросило в легкий озноб, словно от резкого дуновения морозного ветра. Сердце кольнуло, забухало. Схватилась обеими руками за бортик, крепко сжала пальцами, точно это могло спасти меня от внезапной боли. Хотела позвать Филю, но изо рта вырвался лишь хрип. Кожу на ногах зажгло.
Уперлась стопами в стенку ванны, откинула голову, мыча, скрывая за этими звуками усиливающуюся боль. В глаза неожиданно ударила вспышка белого света. Я зажмурилась, полностью погружаясь под воду, и почувствовала, что ноги вытягиваются, стремительно меняют форму. Ванна вдруг показалась до безобразия тесной.
Вынырнула, и следом вырвался из воды прозрачный плавник, разнося в стороны брызги.
Широко, насильно широко раскрыла рот, жадно глотала воздух, глядя на блестящий в оранжевом свете свечей длинный хвост, почти половина которого свисала через бортик. Плавник дрожал, а вместе с ним дрожало и все русалочье тело.
— Филя… — позвала негромко, чувствуя, как от страха или, должно быть, изумления, а может, от всего разом, на глаза наворачиваются слезы. — Филя!