Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии - стр. 4
— У нее все тело в чешуйках. К тому же глаза ваши… А значит, и слезы тоже.
— Она ж мертвая будет… Не заплачет уже.
В груди стеснило, сделалось до жути больно, как только ворон хмыкнул:
— Заплачет, когда резать будем. Целые горы жемчуга… Тащи топор.
Судя по довольным лицам, данное предложение всех обрадовало и устроило. Матросы засуетились, жаждая увидеть мои слезы, а за ними и маленькие жемчужины; некоторые скрылись на нижней палубе, похоже, в поисках топора…
А меня вдруг осенило: не блеф в этот раз. Ни капельки не блеф.
Он ведь и правда удумал отрубить мне хвост! Да какой там хвост… Они все согласны разобрать меня по частям!
Иначе отчего у него вновь глаза полыхнули огнем, а вид стал мрачным, будто над ним вечно тучка плавает?
Ну уж нет! Растерзать меня я никому не позволю. Видно, придется прибегнуть к крайним мерам, пусть и в этом случае не избежать мне больше гнева отца. Теперь точно обо всем прознает. За этим и приставил ко мне хранителя. А того только позови… Обо всех тонкостях сразу весь грот загалдит.
Зажмурилась, мысленно зовя его — самый жуткий кошмар всех моряков. А нутром так и чувствовала, что ворон сверлит меня взглядом. Небось, думает, что я его страшусь, потому и жмурюсь… А как бы не так!
Вообще-то боюсь, конечно… Но когда на дне ждет зова защитник, страх не так силен.
Он почувствовал меня — хватило и пары секунд. От радости аж ухмыльнуться захотелось, но я умело сдержала это желание, лишь распахнула глаза, глянула, позволяя победному огоньку вспыхнуть в глазах…
Да вот только не было передо мной больше страшного и мрачного гиганта. Ворон снял маску, и теперь я увидела его лицо — смуглое, суровое и невозмутимое. Он держался прямо, независимо, в нем чувствовался лидер, какого я изо дня в день видела в своем отце. Сильного духом и телом мужчину.
А еще… увидела слабый намек на улыбку. Словно бы говорящую, что ворон знает обо мне абсолютно все. О чем бы ни подумала — тут же услышит.
Как бы там ни было, дольше изучать меня ему не дал громоподобный рев, поднявшийся из-под воды. Корабль содрогнулся, пираты замерли.
Наконец-то. Приплыла моя восьмищупальцевая радость.
— Кра-а-ке-е-ен! — завопила матросня и забегала по палубе, чем напомнила мне стаю мелких, испугавшихся акул рыбешек.
Бойтесь-бойтесь… Бояться есть чего. Дружок русалок никого не щадит. Ему только в радость полакомиться очередным кораблем.
Суматоха на судне превратилась в настоящий кошмар, когда громадное щупальце вырвалось из воды, поднялось выше мачты и с оглушительным свистом плюхнулось прямо на капитанский мостик.