Сокровище для Дракона - стр. 31

– Да, правительница Сориния наложила сильное заклятье. Помнишь ваш последний разговор?

Сир Гиенви был для Хассияна, как отец родной. Вырастил с мальства, уму–разуму да воинскому искусству научил, посему крепкое доверие их связывало.

– Помню. Сказала тогда, что Древние дают мне ещё один шанс, если искуплю прежние грехи. Какие грехи? Я ведь любил её, всем своим сердцем любил. Желал быть рядом… а она с ненавистным виргином и в сон меня!

– Ну, а сейчас, что чувствуешь?

Пожилой воин с грустью наблюдал за своим императором. Сердце старика радовалось, что его мальчик наконец вернулся, но и щемило от страданий по безответной любви, что так и не спали с широких плеч того.

– Думаю, чувства мои нисколько не угасли. Всё также изнываю по ней.

– После войны у неё родилось двое детей, Сориния живёт в счастье и гармонии. Уверен, что тебе нужно это всё рушить.

– А ради чего тогда я затевал войну? Нет уж, Сора будет моей!

– Что ж, мой мальчик, каков бы ты не выбрал путь, я останусь на твоей стороне, – сказывали уста главнокомандующего, взор же серых глаз был переполнен печали.

– Благодарю, что несмотря на всё, ты остаёшься мне верен.

– А как иначе? Поди, не чужой ты мне, – похлопал по плечу.

– Что с армией? – перешел Ян к делу.

– В боевой готовности. Все эти зимы спуску я им не давал, новобранцев поприбавилось, но ты их быстро приструнишь.

– Да, старость тебя, лиса хитрого, не берет.

– Она лишь мудрости добавила, мой император, – поднял ус.

– Полно тебе. Давай расходиться. Поздно уже, а завтра дел немерено.

– Ты о той девице? Кто она?

– Сам не знаю. Странно то, что именно она–то меня и пробудила.

– Темнишь ты что–то, не договариваешь, – серые глаза Гиенви сощурились.

– Не пытайся. Пока сам в этом не разберусь, не расскажу.

4. Глава IV

Итари разбудило щебетание птиц на улице. Проморгавши глаза, она встала, накинула на плечи мягкий плед, оставленный вчера служанкой, и подошла к окну. Раскрыла, запуская в покои свежий ветер вместе с разнообразными ароматами гор. А какой открывался вид при свете дня, точнее утра!

Дворец поражал великолепием, намного краше, чем её родовой. Башня, в которой девушка находилась, позволяла рассмотреть не только большую часть территории города, но и то, что располагалось за горным хребтом – обширные равнины и холмы, просеки и луга, какое–то малое поселение и край моря, разлившего свои бескрайние воды.

Неожиданно сбоку от окна громко защебетали птицы: ласточкино гнездо, в котором ещё не оперившиеся птенцы приветствовали свою мать, принесшую им лакомство в виде червячков. Картина умиляла.