Сокровища Валькирии. Страга Севера - стр. 20
Никогда и ни при каких обстоятельствах он не испытывал подобной близости; он понимал, что происходит некий божественный ритуал, суть которого лежит вне обычных отношений мужчины и женщины, любящих друг друга. И если случаются непорочные зачатия, то, видимо, от такой вот бесконечно высокой, космической связи. Дух его ликовал!
– Мне стало хорошо, – вымолвила она, прислонившись лбом к его груди, губы почти касались солнечного сплетения, а ее дыхание словно раздувало угли гаснущего костра.
– Ты – Карна! Валькирия! – тихо воскликнул он, уже не сомневаясь, кто сейчас с ним и какой великой чести он удостоился – расчесывать золотые волосы!
Но это его убеждение неожиданным образом пронзило ликующую душу тоской и чувством безвозвратности. Узнав ее, соприкоснувшись с таинством ее существа и существования, он внезапно понял, что отныне больше никогда-никогда не увидит Ольгу – бродящий, хмельной напиток, будоражащий кровь и воображение. И никогда не будет иной, земной близости и земных отношений. А он, простой смертный, наделенный плотью и кровью, мог только восхищаться божественностью их связи, но желал-то обладать, владеть ею!
В этот миг он обретал, может быть, любовь вечную, но невыносимо горько было расставаться с тяготением земных чувств. Он вдруг проник в тайный смысл истины о том, что браки творятся на небесах, однако душа протестовала и требовала его земного продолжения. Он понимал, что, поднявшись из недр «Стоящего у солнца», изведав вездесущую, мертвящую соль Зала Мертвых и прикоснувшись к таинству жизни и истинным сокровищам Валькирии, не может оставаться прежним. Что здесь, в жарко натопленной бане, то ли по случайному совпадению, то ли по древней славянской традиции он как бы родился заново. И Дева, разрешившись от бремени, здесь впервые приложила его к груди, по-матерински щедро отдав ему свои силы и чувства. Он начал осознавать, что отныне действительно связан с нею неразрывно и, как некогда Авега, станет все время мечтать, чтобы Валькирия преклонила перед ним голову и вложила в руку золотой гребень…
– О чем ты жалеешь? – вдруг спросила она с легкой настороженностью. – Чувствую, как болит у тебя под ложечкой…
– Ни о чем не жалею, – выговорил он, задавливая в себе тоску.
– Неправда!.. – Она подняла лицо к нему. – Меня не обманешь.
– Знаю…
– Не скрывай от меня ничего, говори.
– Как тебя называть теперь? – спросил он, перебирая золотые волосы. – Карна? Валькирия? Дева?
– Дева мне, конечно, очень нравится, – прошептала она. – Это же означает богиня?
– Да…
Она подняла за шнурок медальон, примерила его к груди Русинова, полюбовалась.