Сокровища дьявола - стр. 25
– Э, нет, Спиридонов, поедешь с нами, кое-что уточнить надо, – возразил Камаев.
– Надо, так надо… – удручённо согласился Матвей, чувствуя свой голодный желудок – «сосал», требуя своё.
В отделении Заморский, прежде чем пойти к себе, обратился к Камаеву:
– Давай, разберись со Спиридоновым и ко мне заглянешь.
– Пошли в кабинет, – мотнул головой следователь Матвею. – Ружьё и котомку, и если имеется нож, оставь у дежурного, ремень со штанов тоже сними.
– А ремень-то зачем?
– Так, на всякий случай.
Матвей так и поступил.
Зашли в кабинет.
– Ну, рассказывай, как на самом деле было?
Матвей вскинул глаза:
– Что значит на самом деле? Я ж рассказывал, что и как.
– Да нет, гражданин Спиридонов, не всё ты нам разложил.
– Что ещё рассказывать. Вы чего хотите от меня, товарищ лейтенант?
– Какой я тебе товарищ, теперь твои товарищи те, что на тюремных нарах.
– Вы что мелите, чего голову мне морочите?! – возмутился Матвей.
– Это ты нам голову морочишь, хочешь следствие в сторону увести. Не получится, тут всё как на ладони! Бери бумагу, ручку и пиши, как и при каких обстоятельствах убил Буряка.
– Да вы что городите?!! – вскипел Матвей. – Никого я не убивал!! Дался мне ваш Буряк, век его не видел бы!
– Теперь уж точно не увидишь. Завалил мужика, и нет его, а мотивы-то остались, и все обстоятельства против тебя. Пиши, говорю! – прикрикнул Камаев.
Матвей сидел ошарашенный, голова загудела, словно по ней ударили чем-то тяжёлым, а следователь продолжал:
– Всем известна твоя неприязнь к Буряку, весь посёлок только об этом и говорит, и нам известна причина. Грозился убить его? Грозился. Выследил, когда человек на охоту выбрался, и за ним, а чего, кругом ни души, а тайга всё спишет. Всё уладил и прибежал доложить, вроде кто-то убил и скрылся, отвести, значит, от себя подозрения. Ишь, обвинитель, прокурор, судья и палач в одном лице! Никогда бы на тебя не подумал. Вроде и семьянин хороший, а тут… За девчонку решил отомстить, так у меня от неё показание имеется: по согласию с Буряком в постель легла, а ты пред ней уши развесил, слезам поверил.
– Да, так и было! Изнасиловал он её, а дивчину запугал до икоты. Вы б вникли в суть, так и сами заревели бы слезьми горькими. Страдает девица, и бабка Агафья с ней мучается. Кто ж сироту защитит!
– Вот ты и защитил – убил насильника, если он действительно насильник, и доволен.
– Не убивал я никого! Не убивал!!
– Довольно, и нечего голос повышать. Значит, так, оставлю я тебя до выяснения в капэзе (камера предварительного заключения), подумаешь, пораскинешь мозгами, а завтра и напишешь всё по порядку.