Соколиный остров - стр. 85
Много потом мест поменял Володька. Все как-то не находил своего дела. Слышал он, что выгнали Сабурова за хищничество. Хотели судить, но, видимо, старые друзья помогли. А теперь глянь-ка – хозяин, барин…
Володька в досаде пристукнул по столу. Маша, словно только этого дожидаясь, вошла и быстро взглянула на Володьку.
– Ну, чего, отказался? Слышала я, слышала. На всю квартиру в любви объяснялись! Ох, Вовка, и глупый ты же у меня! Сережке вон пальто надо, в школу ходить не в чем…
– Машка, отстань, загрызу! Озверел я с этим!
Володька, оскалив по страшному зубы, кинулся на жену, схватил ее. Все смешалось в хохоте и визге. Откуда-то комочком выкатился Сережка и тоже вплелся в неразбериху. Запыхались. Потом сидели за столом, и пили чай с булкой.
Маша, пряча глаза, сунула Сережке шоколадную конфетину.
– Афанасьевна дала, угостила, – сказала она, вроде бы извиняясь, и покраснела.
«Светловолосая ты моя, – заболело где-то внутри у Володьки. – Хорошая. Что тебе со мной, бестолковым. Снять бы с тебя этот стиранный-перестиранный халатик – накинуть шелковый, в цветах. А на белые твои ноги черные чулочки натянуть, блестящие, в которых сейчас соплячки восьмиклассницы модничают. Вон вчера мимо бельишка женского прошли, чего вроде – трусы да бюстгальтеры, ну с кружевами, пускай. А ты аж побледнела. Не понять… Купить как-нибудь да принести, порадовать. Хотя там у них размеры тоже, можно промахнуться. Да и денег все стоит. Мечты… ».
Володька хмыкнул, погладил теплую Сережкину спину. Сказал вроде бы весело:
– Машка, а ведь я завтра с Сабуровым еду. Ты собери чего-нибудь.
2
К Паленому Яру выходили на моторе. Сабуров грузно сидел на корме и, держа на пределе ручку газа, с явным удовольствием бросал «Казанку» в продолину наката волны. Лодка вихлясто заваливалась, а Сабуров насмешливо шлепал по спине своего попутчика, испуганно вжавшегося между бортами.
– Чего, Гаврилыч, не наделал еще? Сейчас будет, штаны готовь!
И снова с веселой злостью налегал на ручку. «Нептун-23», давясь натугой, выбрасывал белый бурун, А Гаврилыч вновь поспешно оседал, цепляясь за лавку.
– Техника военная, ого-го-го!.. – орал Сабуров.
Володька невольно усмехнулся. «Ребенок здоровый».
В своей цигейковой офицерской шапке с болтающимися «ушами» ухмыляющийся и обветренный Сабуров походил на шпанистого пацана.
– Володька!.. – и дальше что-то неразборчивое выкрикивал он сквозь рев мотора и, видя, что его не слышат, махал рукой. – Живе-ем!
Река была в весеннем неуемном разливе. У высоких берегов бурлили мутные водовороты, в которые время от времени плюхался подмытый глинник. Болотистая низина была на километры залита талой водой, и лишь редкие верхушки кустов, еще покрытые пушистыми вербными шариками, выдавали присутствие береговой кромки. На волновой ряби лежал и дробился солнечный свет.