Соколиный остров - стр. 50
Обратно выходим в неожиданно ясный закат. Солнце пробилось, наконец, из-за туч. Дорога пустынна, но мы ждем Федорыча – человека доброго, простого, невысокого, сухого в теле, но на удивление сильного и молчаливого. Он – бывший «афганец».
Слышится тихий шум двигателя. Из-за поворота показывается красная «восьмерка». Машина, мигнув фарами, разворачивается и подъезжает к нам. Мы едем домой.
Медведь и коньяк
Почти неделю метался неприкаянно и выл над лесным поселком снежный вихрь, уходя и возвращаясь, а затем разом стих, и открылась глазу непорочно-белая равнина с дымками над избами-сугробами. Словно лесной хозяин-чертяка, самодурствуя, бражничал день за днем, а затем, устыдившись, вспомнил о службе, глянул в какой-нибудь свой берестяной календарь и торопливо прекратил свое снеговое бесчинство. Ненадолго стало тихо. Но уже пятнилась цепочкой следов заметенная улица, кололи где-то звонко сосновые кряжи, пахло в неподвижном воздухе дымным избяным теплом, свежим подовым хлебом и тушеной зайчатиной. Люди готовились к новогодней ночи, радуясь неожиданно румяному деньку перед праздником.
Молодые приезжие стажеры-взрывники сидели на лавке в прокуренной избе и скучали. На столе, застеленном прожженной клеенкой, валялись две пустые банки из-под сома в томате, подчищенные хлебной коркой до золотого блеска.
– Ну-с, господа, – зевнул один из сидящих. – Спешу сообщить вам принеприятнейшее известие. Денег нет, курева нет, шнапса тоже нет. А Новый год на носу.
– Отвали, Студент. Без тебя знаем.
Замолчали, глядя бездумно в прихваченное морозными разводами оконце.
Те небольшие деньги, которые им платили за практику на геологических шурфах, были в складчину проедены, да чего там греха таить, большей частью оставлены в сельмаге, где полки ломились от дешевого портвейна и водки. И теперь целая неделя оставалась до благословенного дня получки. Хотя чего ж там получать в межсезонье?
Все уже было давно переговорено, но Чалдон, рослый необхватный парень, больше других любящий поесть, словно мстя кому-то, злорадно бубнил:
– А кержаки сейчас пельмени лепят, из лосятины со свининой. Под водку пальчики отъешь, у-у…
В него полетела подушка.
К обеду созрел план. Владик Костолевский – московский недоучившийся студент – с Юркой Басовым, как самые молодые и смазливые, пойдут в главное место – сельмаг. Их задача соблазнить юных продавщиц и, пользуясь их нерастраченным любвеобилием, принести товарищам бутылочку-другую на новогодний стол. Остальное – их дело. Общество не будет в обиде, если друзья потом не поспеют к бою курантов. Аркадий, по прозвище Карп Карпыч – степенный не по годам и непьющий парень – в компании с прочим «детским садом» возьмет на себя поселковую администрацию, дабы горячей слезой прямо на дому, в приватной обстановке, разжалобить сердце какого-нибудь ответственного лица и взять аванс в счет грядущей зарплаты. Остальные уйдут в свободный поиск. Самая простая роль – наколоть дровишек в людях, принести воды и прочее – отводилась мужикам сильным, но без особых признаков интеллекта – Ваське Рыбину и Чалдону. Не моргнув, друзья натянули рукавицы и вывалились во двор.