Сохрани мою речь навсегда… Стихотворения. Проза (сборник) - стр. 4

напишет он в стихотворении 1931 года. Но это стихотворение при жизни поэта не будет опубликовано – последняя мандельштамовская книга лирики «Стихотворения» при посредничестве Николая Бухарина вышла в 1928 году. Тогда же на прилавках книжных магазинов появился сборник его избранных критических статей «О поэзии».

Осенью 1928 года было положено начало так называемому «делу об Уленшпигеле», сыгравшему важную роль в самоопределении поэта по отношению к советским писателям. В середине сентября издательство «Земля и фабрика» выпустило роман Шарля де Костера «Легенда о Тиле Уленшпигеле». На титульном листе Мандельштам был ошибочно указан как переводчик, хотя в действительности он лишь обработал и отредактировал два сделанных ранее перевода. Поэт, спешно прервавший свою поездку в Крым, первый известил одного из переводчиков, Аркадия Горнфельда, об ошибке издательства и заявил, что отвечает «за его гонорар всем своим литературным заработком». Тем не менее Горнфельд не без оснований счел поведение издательства предосудительным, а Мандельштама – легкомысленным. Разыгрался скандал, который разрешился общественным шельмованием поэта и его яростным добровольным отчуждением от писательской братии, а позднее – созданием его «Четвертой прозы» (1929–1930): «У меня нет рукописей, нет записных книжек, нет архива. У меня нет почерка, потому что я никогда не пишу. Я один в России работаю с голоса, а кругом густопсовая сволочь пишет. Какой я, к черту, писатель! Пошли вон, дураки!»

Возвратить Мандельштама к полноценному существованию в литературе, казалось, могло только чудо. И такое чудо свершилось: в марте 1930 года Бухарину удалось пробить для поэта поездку по Закавказью. В октябре – ноябре этого года Мандельштам создает поэтический цикл «Армения», возвращаясь тем самым к писанию стихов. Впечатления от поездки по этой республике легли также в основу его прозаического «Путешествия в Армению» (1931–1932). В ряде своих последующих стихотворений Мандельштам демонстративно рвет не только с советской действительностью, но и с культурной традицией в целом и берет на себя миссию создания новой культуры, почти не опирающейся на достижения предшественников. В полной мере сбылось то, о чем Мандельштам декларативно заявил еще в январе 1924 года, на своем вечере в киевском Доме печати: «…я взял себе чрезвычайно большое задание – идти своим путем в литературе. Задание, что не по силам не то что одиночкам – даже группам, может, здесь найдутся такие, которые захотят мне следовать, знайте – это невозможно и это безрассудно».