Согретые тобой - стр. 8
В этот вечер они занимались любовью в спальне на первом этаже.
Его поцелуи, страстные и рваные, ее скользящие прикосновения, сбившееся дыхание — все смешалось в пылающем жаром желании слиться в едином порыве.
Марине нравилось гладить ладонями стальные мышцы Аслана, касаться жестких темных волос на груди и впиваться пальцами в его крепкие плечи.
— Я бы хотела, чтобы твои прикосновения длились вечно, — шептала она. — Как же мне нравится вдыхать твой запах, наслаждаться ласками и никуда не торопиться...
Поцелуи Аслана становились все настойчивее. Его пальцы гладили, дразнили Марину и заставляли ее выгибаться навстречу. Он опустил ее на шелковое покрывало, и она оказалась под ним. Желание полыхнуло ярким огнем. Аслан запустил пальцы в волосы Марины, крепко прижал к себе и уже больше не давал уклониться. Его губы терзали поцелуями ее шею, скользили по плечам, а он сам не давал ей выдохнуть.
Время исчезло. Все стало не важным — его новые проекты, жаждущие свадьбы родственники с обеих сторон… Пылала только их обоюдная страсть.
Он откинулся на черные шелковые подушки рядом с ней и привлек ее к себе.
— Ты лучшая, — сорвался хриплый шепот с его губ.
Марина затуманенным взором поймала взгляд Аслана и рассеянно улыбнулась. В сердце кольнула горечь разочарования — нет, не этого признания она ждала от Аслана.
Они лежали неподвижно, пытались выровнять дыхание, а она все надеялась услышать банальное: «Я люблю тебя», но нет, Аслан больше ничего ей не сказал.
— Я — в душ. — Марина расстроенно подхватила невесомый шелковый халатик и выскользнула из постели. Загадочная душа будущего мужа никак не хотела раскрываться, и Марина злилась от того, что ей не удавалось подобрать к ней ключик.
Он едва заметно кивнул в знак согласия, и она скрылась за дверью спальни.
Аслан тоже оделся, подошел к большому панорамному окну и обхватил свои мощные плечи крепкими руками. Пальцы тут же нащупали на предплечье длинный шрам — след на память о том страшном похищении. Такими же шрамами была искромсана его душа — длинными, глубокими и незаживающими.
Внизу мелькали огни машин, засыпало снегом красивый современный парк, а в окна наотмашь била декабрьская метель. Но красота разбушевавшейся стихии давила на виски. В отражении света на стекле в полумраке мелькали воспоминания: золотая осень, приятные тепло и сырость, ухоженный парк рядом с медицинским центром. По дорожке, прижимая объемную сумку, в коричневом пальто бежит Ева. Каблучки ее аккуратных сапожек отбивают громкий ритм по мраморной плитке, которой выложены все дорожки в парке. Ее длинные темно-русые волосы собраны в высокий хвост, в зеленых глазах сквозит озабоченность.