Согласна умереть - стр. 2
Он сказал «да». Он согласился сделать всё, что потребуется, он дал согласие выполнять всё, что будет велено, и – в соответствии с инструкциями, которыми, как ему сказали, его будут снабжать по мере необходимости.
Готовцев имел возможность сказать «нет». Но слово «нет», как правило, чёрного цвета, в нём не сыщешь оттенков лимонно-жёлтого или кораллового, не обнаружишь и пятнышка бриллиантового красного или цвета красной киновари, нет и точечки, даже одной-единственной, цвета луговой зелени или зелени сосны – один лишь могильно-чёрный мрак.
А предшествовал этому следующий разговор.
– Михаил Петрович, мы, должен вам сообщить, поинтересовались вашей личностью, – заговорил Чистяков, полуобернувшись с водительского кресла к Готовцеву. Познакомить с находившимся в салоне «Волги» и теперь сидящим рядом с Готовцевым «товарищем из Москвы», сытеньким и усатеньким, он, конечно же, забыл. – Дело, знаете ли, такого плана, что обратиться к кому попало мы просто не имели права. Дело государственной важности, знаете ли. Да. Поэтому прошу вас быть с нами откровенным и…
Готовцев непроизвольно дёрнулся.
– От меня требуется откровенность? – с заметной жёсткостью в голосе спросил он. – Так я и знал!
Лицо Чистякова стало огорчённым и чуть растерянным. Он коротко глянул на «товарища из Москвы» и собрался продолжить, однако в этот момент сидящий слева от Готовцева «товарищ из Москвы» повернулся к Готовцеву и, прервав молчание, заговорил. С отрывистой напористостью, решительно, энергично подёргивая щёточкой усиков.
– Меня зовут Анатолием Иванычем. Вы, очевидно, не жалуете наши органы (Нет, почему же! – хотел возразить Готовцев, однако Анатолий Иванович жестом руки остановил его), но, Михаил Петрович, употребив слово «откровенность», Владимир Николаич вовсе не имел в виду стукачество. Речь о другом. Вы похожи на одного человека – в этом всё дело. И как раз поэтому мы собирались предложить вам исполнить одну роль.
– Вы ведь творческий человек! – торопливо вставил Владимир Николаевич.
– Сложную роль, – продолжил Анатолий Иванович, строго нахмурив брови. – Не всякому она по силам. Ошибки исключаются. Дело касается разоблачения сети зарубежных агентов.
– На дворе не восьмидесятый, а середина девяностых, – усмехнулся Готовцев. – Неужели кто-то ещё занимается иностранными агентами?
– Не ещё, так уже, – со значением произнёс Анатолий Иванович и ещё сильнее нахмурил брови. – Так вы согласны? Я спрашиваю: вы согласны в принципе? Или вы считаете, что деятельность по разоблачению действий зарубежных разведок в принципе не нужна?