Соглашение - стр. 4
Я выбрал фотографию, сделанную когда-то на работе для странички о компании, но забракованную: в костюме, при галстуке, волосы аккуратно зачесаны назад, на лице открытая полуулыбка. На ней я словно говорил: «Давайте познакомимся. У меня легкий веселый характер, но в то же время я умен и успешен». Трижды перепроверив, что на снимке нет ничего такого, что выдаст меня самого или фирму, я загрузил фото.
Вполне прилично.
Понимаете, у меня нет ни малейших шансов выиграть конкурс мужской красоты – да, вполне приятное лицо, располагающая улыбка, но ничего особенного в моей внешности нет. Не то что Эйнсли. Моя жена – замечательная красавица. Рыжие волосы до середины спины, всегда уложенные волосок к волоску – если, конечно, мы не в постели. Кожа такая белая и прозрачная, что тело может служить наглядным пособием для изучения кровеносной системы. У нее до сих пор прекрасная фигура. До того, как мы познакомились, мне казалось, что такие девушки бывают только в похабных журналах и фильмах.
Поэтому, когда она предложила, оставаясь в браке, заводить связи на стороне, первым делом я подумал не о том, что сам получу свободу, а о том, что выбор появится в первую очередь у нее.
Не поймите меня неправильно: я обычный взрослый мужчина, такой же, как все. У меня бывают порывы и желания, и, конечно, секс с одной и той же женщиной рано или поздно немного приедается. Даже самое прекрасное лицо со временем может наскучить. Но это еще не значит, что мне хотелось бы, чтобы на лицо моей жены смотрел другой мужчина. Я люблю Эйнсли. Мы прожили вместе едва ли не бо́льшую часть жизни и никогда не разлучались – в горе и радости, в хорошие времена и в плохие. Мы вместе растили детей. Мысль о том, что кто-то другой будет проводить с ней время – время, по праву принадлежащее мне, – просто убивала.
И все же мне пришлось согласиться. Пришлось принять ее условия, потому что я испугался, что иначе потеряю жену. Я знаю Эйнсли. Если она приняла решение, ее уже не переубедишь.
Итак, я открыл раздел под названием «О себе» и принялся за дело. Что тут можно написать интересного? Тем более если нельзя упоминать ни о работе, ни о жене, ни о детях. Вообще-то, следовало заполнить анкету еще вчера вечером, но я тянул, пытаясь описать себя отдельно от семьи. Кто я, если не муж, не отец, не архитектор? По правде говоря, даже не представляю. Столько всего завязано на моих родных и на то, кто для них я. Я словно входил в комплект, а теперь, извлеченный из означенного комплекта, ощущал себя пустым и никчемным.
Утром я заглянул в телефон Эйнсли и увидел, что она уже получила несколько сообщений.