Софья, Вера, Надежда и, разумеется… Любовь! - стр. 37

Иногда после работы я заезжала на дачу к бывшим свёкрам, благо отношения у нас сохранились превосходные. Щедрость и трудолюбие Зиминых позволяли нам почти не покупать овощи всю зиму, да и парочка кроликов или домашних кур периодически обогащали наш праздничный стол. В выходные на зиминскую дачу я старалась не соваться, не хотела смущать хозяев, если вдруг явятся Саня с семейством. Делить нам с ними было нечего, но сталкиваться с бывшей женой своего мужа для новой невестки – дело малоприятное, я не хотела скандалов хорошим людям.

Сегодня отправилась к Зиминым по приглашению – свекровь (бывшая, разумеется) зазвала собирать перезревающую смородину. Да и обычная прополка грядок тоже лишней помощью пожилым садоводам не будет. Ещё на подходе к участку услышала писк и визг. Ясно, бабушке опять привезли внуков, четырёхлетнюю Настёнку и двухлетнего Никитоса. Их мама уже давненько вышла из второго декрета, чтобы не потерять денежную должность. Если бы свекровь предупредила, я бы хоть по безделушке какой-нибудь детям привезла, а так выходит – в дом с малышами с пустыми руками входить.

– День добрый! Что же не сказали, что у бабушки тут такие дорогие гости? – Ставлю сумку со свежим хлебом и молоком на крыльцо маленького дачного домишки.

– Ну… – смущается свекровь. – Вдруг бы ты тогда не приехала? Всё-таки… – разводит руками хозяйка.

– Ой, скажете тоже! – отмахиваюсь я. – Здравствуйте, карапузики.

– Дласти, тётя Фоня, – отчего-то Насте до сих пор не даётся упрямая буква «с».

– Кто со мной в магазин за мороженым?

Четыре любопытных глаза уставились на появившегося на крыльце свёкра.

– Мовна, деда?

– Привет, Софья. Только глядите мне – по мороженому и всё! Конфет в доме и так полпуда. Бабка с утра целую авоську припёрла добра этого. И чтоб сюда приволокли морожено́. Неча по дороге кусать, не бомжи.

– Хорошо, как скажешь, деда, – улыбаюсь я в смеющиеся глаза напрасно изображающего суровость старика.

На закате неожиданно прикатил за детьми Саня. Нерешительно потоптался у калитки и двинулся сразу к кусту, у которого на низкой скамеечке сидела я, занятая заполнением пластикового ведра красновато-чёрными смородиновыми шариками, чуть не лопающимися от накопившейся в них терпкой сладости.

– Привет, Сань.

– Привет. Как твои книжки?

– Никак, – пожимаю плечом. – Библиотеку нашу закрыли. Так что я теперь на картонной фабрике. Имею дело не с готовыми книжками, а с будущими обложками, так сказать.

– Ясно, – вздохнул Саня.

Особо нам друг другу сказать было нечего, и я просто кивнула, не прекращая кидать крупные блестящие ягоды в ведёрко.