Софисты - стр. 33
– А вот рыбка хороша!.. – раздался вдруг за его спиной резкий, визгливый голос. – Вот солененькая рыбка! Покупайте рыбку с Понта, граждане…
Над беспокойным морем голов поднялся вдруг на биму14 герольд. Возбужденный гомон агоры сразу притих – и все жадно устремилось ближе к биме.
– Граждане афинские, – провозгласил тот сильным, далеко слышным голосом. – Народ афинский только что постановил: немедленно поднять войско для предстоящей войны со Спартой и ее союзниками. Приступите немедленно к нужным приготовлениям. В Платею сейчас же отходят наши гоплиты, чтобы восстановить в городе наши права и покарать презренных фивян, за которыми прячется Спарта…
Бурно загудела агора. Все были возмущены коварным поведением зарвавшихся фивян, все были готовы дать им суровый отпор.
– Они на Спарту не посмотрят: ха, ты видал, сколько триер собралось в Пирее и как идет работа на верфях?! Периклес – он свое дело знает тонко!..
– Сейчас вывесят, должно быть, и списки призываемых…
– Что? Или живот сразу заболел?
– Клянусь Ареем, сам не сдрейфи смотри, а на других не гляди…
– А вот сандалии хороши!.. – надрывался какой-то торгашик с жадными глазами. – Сто лет носить будете…
Хорошенькая флейтистка обожгла Дориона горячим, лукавым взглядом, обольстительно улыбнулась, но он направился к кучке зевак, которые жадно, как всегда, несмотря даже на остроту момента, слушали Сократа, перед которым не без смущения стоял молодой Эвтидем.
– Так вот… – проговорил Сократ, склоняясь к теплой, пахучей пыли. – Здесь мы напишем альфу, а здесь – дельту, и все, что справедливо, мы поместим под дельту, а что несправедливо – под альфу…
– Хорошо… – сказал Эвтидем, борясь со своим смущением.
– Ну, сделано. Теперь скажи: существует ли на земле ложь?
– Конечно!..
– Под какую же букву поместить нам ее?
– Под альфу, несомненно…
– А обман существует?
– Да.
– Куда же его поместить?
– Туда же.
– А куда мы отнесем такие поступки, как обращение людей в рабство? К справедливости?
– О, нет! Под альфу, конечно.
– Но скажи, – после минутного молчания проговорил Сократ. – Если полководец обратит в рабство нечестивый неприятельский народ, будет ли это поступком несправедливым? Не назовем ли мы его скорее справедливым?
– Конечно.
– А если в военное время он станет обманывать врагов, справедливо это или нет?
– Без сомнения, справедливо.
– А если он увезет их имущество?
– Тоже справедливо. Но я думал, что ты имеешь в виду только наши отношения к друзьям.
– А, значит, ты согласен, что, размещая эти поступки под разные буквы, мы должны еще руководиться соображениями, что для врагов они будут справедливы, а для друзей несправедливы и что по отношению к друзьям нам надо быть возможно прямее.