Socol`ы отца народов - стр. 2

Вот что писали "Известия" 27 июля 1937 года: "Многотысячные делегации трудящихся столицы заполнили вчера площадь Белорусского вокзала. Портреты героев и приветственные лозунги украсили фасады зданий.. . В 16 ч. 13 м. парижский экспресс подошел к перрону. В дверях вагона появились тт. Чкалов, Байдуков, Беляков. Героев восторженно приветствовали все собравшиеся. Их окружили родные, друзья… В тесном кольце встречающих герои направились к трибуне, установленной на вокзальной площади. Бурю приветствий вызвало появление славных сынов родины на трибуне. Со всех сторон раздавались возгласы: "Да здравствуют сталинские соколы! "

Исследователи советской культуры 1930-х – начала 1950-х гг. неоднократно отмечали специфическую роль, отводившуюся фольклору в политико-идеологических дискурсах этого времени.^>1 Интерес сталинского общества к «народно-поэтическому творчеству» выразился не только в тиражировании идеологически инспирированных текстов «советского фольклора» о партийных лидерах, бойцах Красной Армии и представителях «героических» профессий, но и в эксплуатации жанровых форм, образов, символов и тропов, характерных для реальных либо воображаемых «фольклорных традиций народов СССР». С этой точки зрения представляется небезынтересным определение фольклорных либо псевдо-фольклорных подтекстов пропагандистской лексики и фразеологии в СССР 1930-х гг.

Так, первые русскоязычные публикации «советского эпоса» появляются весной 1937 г. Это «Былина о Чапаеве» П.И. Рябинина-Андреева,^>2 «Песня о Ленине» Т.А. Долгушевой^>3 и две «новины» М.С. Крюковой: «Чапай»^>4, а также «Поколен-борода и ясные соколы»^>5. В новине «Поколен-борода и ясные соколы» переданы основные обстоятельства экспедиции на пароходе «Челюскин» (1933—1934 гг.), подробно описано плавание и гибель корабля. При этом внимание сказителя фокусируется на эпизоде спасении участников экспедиции:

День идет ко вечеру,

Соньце катится ко западу,

Загудела, зашумела птица прилетная,

Птица прилетная, советский богатырь, ясный сокол.

Здесь летчики оказываются не менее заметными героями, чем сами зимовавшие на льдине челюскинцы. Это подчеркивается и в финале новины, где сказительница описывает встречу прибывших в Кремль челюскинцев и летчиков со Сталиным:

Выходил же тут сам Сталин-свет

<…>

Во-первых, целовал дитя малого,

Во-вторых, целовал Поколен-Бороду,

Во-третьих целовал ясных соколов.

Говорят, что автор, когда работает над произведением, должен представлять себе своего читателя. Слово «дурак» в таком случае – самое ласковое в череде эпитетов, с которыми у автора ассоциировалась его читательская аудитория.