Социологический ежегодник 2013-2014 - стр. 40

18. Чижевский А.Л. Земное эхо солнечных бурь. – М.: Мысль, 1973. – 349 с.

19. Яницкий О.Н. Диалог науки и общества // Общественные науки и современность. – М., 2004. – № 6. – С. 86–96.

20. Яницкий О.Н. Пожары 2010 г. в России: Экосоциологический анализ // СоцИс. – М., 2011. – № 3. – С. 3–12.

21. Яницкий О.Н. Экологическое движение в России: Критический анализ. – М.: ИС РАН, 1996. – 216 с.

22. Yanitsky O. Russian environmentalism: The Yanitsky reader. – Moscow: TAUS, 2010. – 367 p.

23. Yanitsky O. Sustainability and risk: The case of Russia // Innovation: The European j. of social sciences. – Abingdon, 2000. – Vol. 13, N 3. – P. 265–277.

24. Yanitsky O. The 2010 wildfires in Russia // Sociological research. – Armonk (NY), 2012. – Vol. 51, N 2. – P. 57–75.

Экокатастрофы – неустранимый спутник человеческой истории. В России и современном мире в целом такие катастрофы по своей сути являются социальными, с долгим «эхо» в пострадавших природных и человеческих сообществах.

Что социология может дать для изучения экокатастроф? Каков может быть вклад социологии в науку о поддержания устойчивости биосферы и отдельных социобиотехнических систем? Какова роль междисциплинарных исследований этого разрушительного феномена? До сих пор катастрофами этого рода занимались естественнонаучные дисциплины, социология и другие гуманитарные науки оставались в стороне. Невнимание социологии к проблеме экокатастроф в Европе, и несколько менее в США, объяснялось «территориальным» или, в более широким смысле, натуралистическим подходом к этой проблеме. «Культура борьбы с катастрофами» как система практических мер, снижающая опасность рисков и природных бедствий, развивалась замедленно, с явным запаздыванием по отношению к реальности. Показательно, что эта культура возникла в Европе в ходе восстановительных работ после Второй мировой войны, и в тот период (возможно, вследствие постоянного дефицита ресурсов) экокатастроф было относительно мало, а их масштаб был незначителен.

Сегодня, когда прошло более полувека, картина изменилась в худшую сторону. Так, интернет-энциклопедия Международной социологической ассоциации (ISA) дает следующее определение: «Катастрофа представляет собой событие, сконцентрированное во времени и пространстве, в котором общество или одна из его частей подвергается физическому удару или социальному разрушению таким образом, что все или наиболее существенные функции общества подвергаются серьезному ущербу» [Lindell, 2011].

Это определение хорошо лишь для частного случая, но оно не годится как общетеоретическое. Дело в том, что вследствие развития капитализма и потребительского общества на основе технократической идеологии экокатастрофы стали возникать чаще, и масштаб их возрос не только в территориальном смысле, но и в смысле многосторонности и длительности поражающего эффекта. Ч. Перроу выдвинул тезис об автодинамике (самопорождении) техногенных катастроф и резонансе ее компонентов [Perrow, 1984]. С теоретической точки зрения феномен резонанса есть катастрофа, порождающая цепь других катастроф. То есть катастрофа, инициируя другие риски и бедствия, становится явлением не одномоментным, а