Социологический ежегодник 2012 - стр. 4

Тесная связь макро- и микроуровней происходящих изменений прослеживается всюду. Проиллюстрируем это на примере, казалось бы, сугубо локального проекта, который отражает проявление многих глобальных процессов2.

Угорский проект возник и развивался постепенно, «снизу вверх», как растет дерево, можно сказать, естественным образом. В 1996 г. Н.Е. Покровский, в то время профессор социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, решил приобрести для сугубо личного пользования дом в сельской местности на максимально разумном удалении от Москвы. После многочисленных консультаций со знакомыми, имевшими опыт сельской жизни, и поездок в Вологодскую область выбор все же пал на Костромскую область, а именно деревню в Мантуровском районе на правом берегу среднего течения Унжи, притока Волги. Решающими обстоятельствами в окончательном выборе стали природная эстетика, ландшафты, трудно передаваемая словами «духовная» атмосфера деревень, полей, таежных лесов, реки Унжи, всегда открытого огромного неба. Все это завораживает горожанина и, можно сказать, приковывает намертво3. После приобретения традиционного сельского дома (1918 г. постройки) и земельного участка, к нему дававшегося, для Н.Е. Покровского начались деревенские университеты бытового обустройства жизни в абсолютно новой среде, ремонты, перестройки, установление связей с односельчанами и сельским начальством. Главное впечатление от первых лет, сохранившееся и поныне, – это чувство свободы самореализации. В отличие от города, тем более мегаполиса, где все зарегулировано и регламентировано, деревня предстает зоной свободы для горожанина, где, в общем и целом, все возможно и доступно, будь на то воля и довольно скромные средства.

После нескольких лет, проведенных в летние сезоны в деревне, стали возникать замыслы подвергнуть окружающий деревенский уклад жизни научному анализу. И если прежде для Н.Е. Покровского все разделялось на составные части (в Москве – профессиональная работа, наука, преподавание, а в деревне – отдых, приватная сфера личных интересов), то довольно скоро эти сферы стали соединяться4. Замысел исследования изначально не подразумевал «крестьяноведческой» направленности, т.е. изучения крестьянских сообществ в качестве самодовлеющей и самоценной социальной и исторической общности. Интересовали признаки, «индикаторы» проявления общеглобализационных процессов на микроуровнях крестьянской повседневной жизни: теоретические аспекты глобализационной матрицы в той мере, в какой они реализуют себя в самых низовых и периферийных социальных общностях.