Социологический ежегодник 2012 - стр. 22

. Есть еще несколько полей под давно не подсеваемыми многолетними травами. Большая часть лугов и полей никем не востребованы и зарастают лесом. Вопреки опасениям, никто не стремится их «захватить». До введения в 2007 г. нового Лесного кодекса часть убытков от сельского хозяйства компенсировала продажа леса, хотя получал бесплатно СПК преимущественно низкокачественные леса. Теперь такая категория, как колхозные леса, исчезла, по новому Лесному кодексу он вынужден платить за аренду леса на общих основаниях. Долги предприятия растут.

Рис. 5.

Социально-экономическая структура населения Угорского сельского поселения в 2011 г.

Рис. 6.

Современная структура занятости по отраслям в Угорском сельском поселении в 2011 г.

Более чем половина прописанного в Угорском поселении трудоспособного населения в 2011 г. не работала в поселении: 23% трудоспособных постоянно работали или учились в городах (Мантурово, Костроме, Москве), 30% считались безработными (рис. 5), хотя на учете в службе занятости района стояли всего 5% трудоспособного населения. Все эти данные о доле реально обрабатываемых земель и о доле незанятых, полученные путем обследования на месте, говорят о низком качестве официальной статистики землепользования и занятости. Часть реально безработных время от времени подрабатывали на отходе, чаще в Москве и Московской области. Среди безработных преобладали люди от 30 до 50 лет (17 человек, в том числе 13 мужчин) и старше 50 лет (15 человек, в том числе 12 мужчин). Положение последних практически безнадежно, так как мобильность в таком возрасте понижена. Вместе с частью пенсионеров и более молодых безработных они формируют группу страдающих тяжелым алкоголизмом.

Таким образом, о количественном дефиците трудовых ресурсов говорить не приходится. Даже в таких глубинных депопулировавших районах имеет место количественный избыток населения в сельской местности при недостатке рабочих мест. Но эти рабочие места не появляются из-за институциональных и бюрократических ограничений, конкуренции городских вакансий и качества местной рабочей силы. Получается замкнутый круг.

Однако для тех, кто работает, условия жизни в деревне также сложны. Половина всех занятых – это социальная сфера (администрация, школа, клуб, библиотека и т.п.), зарплата там колебалась в 2011 г. от 2,5 до 7– 8 тыс. руб. У школьных учителей она зависит от нагрузки (которая невелика при 24 учениках средней школы), категории, надбавок. В сельскохозяйственном кооперативе формально заняты 13 человек (рис. 6.). Но фактически на поле работал сам председатель и 2–3 надежных работника. Еще есть доярки на оставшихся несколько десятков голов скота. В пастухи обычно идут менее надежные пьющие работники, а скот часто разбредается по окрестным деревням, поедая заготовленное сено и овощи на огородах. Заработки в СПК составляют от 3 до 7 тыс. руб., часто деньги выплачиваются с задержкой. Чуть лучше заработки у «тружеников леса», особенно в период заготовок древесины. А самые стабильные деньги – у пенсионеров (7–8 тыс. руб., иногда более). Многие безработные, не имеющие шансов когда-либо получить работу, годами живут на пенсии стариков. Но есть среди формально безработных и работящие мужики, которые из-за низких зарплат предпочитают подрабатывать сдельно летом у дачников и собирать на продажу ягоды, в остальное время часть из них на отходе. Местные предприниматели – это собственники магазина, ларька, автолавки. И еще пять человек взяли ссуду на развитие личного сельского хозяйства (на все поселение осталось пять коров в частном секторе, есть несколько поросят; двое держат кроликов). Это костяк людей, готовых и умеющих работать.