Социологический ежегодник 2010 - стр. 62

12. Федотова В.Г. Будущее капитализма в исторической перспективе // Политический класс. – М., 2006. – № 8. – С. 85–93.

13. Федотова В.Г. Этика и капитализм // Политический класс. – М., 2007. – № 1. – С. 80–91.

14. Фурсов А.И. Колокола истории. – М.: ИНИОН, 1996. – 462 с.

15. Шпакова Р.П. Вернер Зомбарт – германский феномен // СоцИс. – М., 1997. – № 2. – С. 115.

16. Eisenstadt S.N. Multiple modernities // Daedalus. – Cambridge (MA), 2000. – Vol. 29, N 1. – P. 3–29.

17. Friedman Th. Hot, flat and crowded: Why we need a green revolution and now it can renew America. – N.Y.: Farrar, Straus & Giroux, 2008. – 775 p.

18. Global trends 2025: A transformed world. – Wash.: National intelligence council, 2008. – 124 p. 19. Huntington S. The clash of civilization and the remaking of world order. – N.Y.: Simon & Schuster. – P. 75.

20. Neun von zehn Deutschen fordern neue Wirtschaftsordnung // Spiegel. Hamburg, 2010. – 18 August.

21. The changing nature of democracy / Ed. by T. Inoguchi, E. Newman, J. Rtane Tikio. – N.Y.; P.: United Nations univ. press, 1998. – 285 p.

Современное общество живет догмами прошлого, проецируя понятийный аппарат, разработанный столетия назад, на свою современную структуру. Например, до сих пор многими политиками и частью представителей экспертного сообщества используются термины «капитализм» и «социализм», которые объективно во все большей степени становятся предметным полем дисциплины «история экономических учений» и, кроме того, используются в программных документах маргинальных политических партий.

Сложнее с модернизацией, поскольку этот термин характеризует не стационарное состояние общества, а его эволюцию. Тем не менее и здесь возникает сущностная проблема. Дело в том, что на практике модернизация рассматривается применительно к обществу в целом. Существуют и критерии, отличающие современные, или модернизированные, общества от обществ традиционных. Однако эти критерии сами по себе очень нечеткие и допускают сочетание реалий с виртуальным содержательным обеспечением. Например, позднесоветское общество никогда не было коллективистским: борьба за потребительские ресурсы в условиях дефицита определяла доминирование индивидуализма и узкогрупповых интересов. Тем не менее это прикрывалось идеологией виртуального общества, где человек человеку – друг, товарищ и брат. Аналогично, попытавшись объективно определить степень современности / традиционности постсоветской России с использованием критерия «авторитарный характер власти», приходишь к выводу, что демократия в стране становится во все большей степени виртуальной, в то время как авторитаризм власти, особенно региональной, повышается.