Социальный вид - стр. 22
В начале 1990-х эволюционный антрополог Робин Данбар выдвинул смелое предположение: неокортекс увеличился для того, чтобы приматы могли жить большими группами и вести активную социальную жизнь[37]. Появился даже коэффициент энцефализации (EQ) – цифра, получаемая соотношением размера неокортекса с остальным объемом мозга[38]. Доводы Данбара и его сподвижников впечатляют.
Если относительный размер неокортекса зависит от трех потенциальных факторов, влияющих на объем мозга, – изобретательности индивидуумов, социального обучения и численности группы, – то по последнему можно довольно точно его прогнозировать[39]. В первом исследовании Данбар обнаружил: хотя численность группы и индикаторы несоциальных типов интеллекта привязаны к коэффициенту неокортекса, по численности прогноз выходит точнее. Последующие исследования установили, что сильнее всего этот эффект проявляется в лобной доле[40].
Подставив в полученные в ходе исследований уравнения коффициент энцефализации, Данбар смог приблизительно подсчитать максимальную численность продуктивной и сплоченной социальной группы для каждого вида приматов. Согласно его данным, максимальная численность человеческой группы – 150 особей. Это больше, чем для прочих приматов. Теперь это называется «числом Данбара»[41], и вряд ли стоит считать совпадением, что подавляющее число организаций функционируют приблизительно в таком составе. Скажем, размер деревни, хоть в 6000 году до н. э., хоть в 1700-х годах, колебался вокруг отметки 150 жителей[42]. Древние и современные армии также делятся на подразделения, основное из которых – рота – включает в себя в среднем 150 человек.
Получается, человеческий мозг увеличился не для того, чтобы мы все стали Макгайверами, а для того, чтобы мы захотели обсудить его приключения в компании. Наша социальность – это не побочный эффект большого мозга, напротив, своим размером мозг обязан нашей развитой социальности.
Создание группы стоит затраченных усилий
В чем плюс жизни в большой группе? Зачем эволюция содействовала расширению групп, увеличивая размер мозга? Очевидная выгода больших групп – возможность стратегически избегать или побеждать хищников[43]. В одиночку трудно и опасно сосредоточиваться на поиске еды – в любую минуту кто-нибудь может тебя самого превратить в еду. А в группе можно по очереди искать еду и охранять товарищей.
Недостаток больших групп – в конкуренции за пищу и брачных партнеров. Если вы живете сами по себе, то вся найденная еда ваша. В группе же кто-нибудь непременно попытается ее отобрать. Приматы с развитыми социальными навыками нейтрализуют этот минус дружбой