Социальный дзен. Сборник коанов - стр. 2

Всего два месяца ранее Андрей размышлял: «Перечитал „Раковый корпус“ Солженицына. Несколько очень точных цитат. Про болезнь: Почему такая несправедливость – почему меня онколога поразила онкологическая болезнь? Никакой тут несправедливости нет – напротив это в высшей степени справедливо. Это самое верное испытание для Врача – заболеть по своей специальности». Да, он лечился теми самыми методами, которые применял к своим пациентам, и корректировал их, наблюдая за собственными реакциями и состояниями. Понимать больного изнутри как самого себя – и лечить в больном рак в целом, глобально.

И, конечно, боль. Так, буддийская медитация во многом строится как наблюдение за болью – врач может прописать себе и принять как пациент обезболивающее, но он продолжает осознавать боль как таковую. Буквально: «Для меня стало откровением, что болеть – больно». Из интервью с Андреем: «Когда пациент спрашивает врача о своем прогнозе, тот не имеет права говорить: „У вас все будет отлично“. Он должен назвать реальные цифры, но некоторые не способны переварить эту информацию. И тут важно психологическое сопровождение человека». Нет просто состояния, есть очень четкая градация состояний, как в восточной медитации, когда каждый этап четко фиксируется – и практикующий знает, на какой стадии прозрения он находится.

Такой степени осознанности могут позавидовать любые духовно практикующие, и все же на прямой вопрос снова философский ответ: «Многие пациенты, вспоминая опыт борьбы с раком, говорят, что стали лучшей версией себя, выросли как личность. Являюсь ли я сейчас лучшей версией себя? Сомневаюсь». Сомнение как метод западной философии превалирует в данном опыте над восточной созерцательностью. Это строгая рефлексия – полагающая, определяющая и даже внешняя! С парадоксальным выводом, допускающим противоречие как двигатель развития: «МНЕ ПРОСТО НЕ ПОВЕЗЛО». Верьте, что у вас будет иначе!

Этот человек вызывает не жалость, а восторг. Настоящий человечище.

Произошел сущий конфуз с восприятием убиенной Анастасии Ещенко, когда комментаторы трагедии принялись зачастую вопрошать: «А куда смотрели родители? Как же они могли допустить такие отношения [с 64-летним доцентом Олегом Соколовым]?» Простите, но в данном случае взрослому человеку, живущему в другом городе, уже работающему по специальности, даже проводящему научные исследования и выезжающему за рубеж, было целых 24 года. Граждане России получают паспорт в 14 лет, то есть взрослая жизнь продолжалась 10 лет, вступать в брак можно с 18-ти, и у нее дети могли бы в школу пойти.