Сочинения - стр. 54

– Ты?? – обернулся я с недоумением.

– Да. Я тоже его люблю.

И тихо, чуть-чуть застенчиво, она проговорила на мои слова:

«Скажи, скажи!!»:

Я чувствовал, что слова как «стогна» и «бденья» – смутны бедной девочке: и если, в какой-то непонятной тревоге, она затвердила довольно трудные по длине строки, то – привлекаемая тайной мукой, сокрытой в строках, кого-то жалея в этих строках, с кем-то ответно разделяясь в этих строках душой. Я весь взволновался, слушая. Коноплянцев молчал. Таня продолжала. И как будто она уже не о другом жалела, а сказывала о себе:

Она остановилась, ниже наклонила голову, и слова стали тише:

в уме, подавленном тоской,

Теснится тяжких дум избыток;

Воспоминание безмолвно предо мной

Свой длинный развивает свиток:

Робко, по-детски:

Остановилась.

так и сказала «Каприды»… Я чувствовал, многих слов она не понимала…

Теперь она почти шептала. Я едва. уловлял слова:

Металличнее и холоднее, как чужое:

Опять с сочувствием:

За всю семейную жизнь свою (20 лет) я не пережил волнения, как слушая от Тани, «которая тут где-то около ног суетится», стихотворение, столь для меня (много лет) разительное. Да, но – для меня. А для нее??!! С ее «Катакомбами»[170] Евгении Тур, и – не далее? Почему же не «далее»? Оказывается, она пробегла гораздо «далее», чем нам с мамой казалось. И не сказала ни слова. И только на случайный вопрос, сказав стих почти как «урок» (к «уроку» этого никогда не было), вдруг открыла далеко не «урочную» тайну, – о, как далеко пересягающую все их уроки, классы, учителей.

– Хорошо, Таня. Как ты запомнила?

– Я очень люблю это стихотворение.

– С «Каприда»!?

Прочел маме (в корректуре).

– Как мне не нравится, что ты все это записываешь. Это должны знать