Сочинения. Том I. Трактат «Личность и проступки». Пьесы. Статьи о театре - стр. 51

Коль скоро речь у нас зашла о взаимоотношениях антропологии и этики, то попробуем для понимания этой проблемы прибегнуть к математическому методу наподобие вынесения за скобки (8): тех элементов математического действия, которые каким-то образом заключены во всех других элементах и каким-то образом соединены со всем тем, что остается в скобках.

Вынесение за скобки предполагает упрощение действия, но зато не предполагает ни отказа от того, что находится за скобками, ни уничтожения связей того, что за скобками, с тем, что в скобках. Напротив, это вынесение еще больше подчеркивает наличие и значение того элемента, который был исключен из всего действия. Не вынеси мы его за скобки, он бы только скрыто присутствовал в других элементах действия. Механизм изъятия делает само изымаемое более явственным и наглядным^>4.

Точно так же и проблема «личность—поступок», которая традиционно содержалась в этике, посредством условного вынесения этики за скобки позволяет проявить себя не только в полноте своей собственной действительности, но и в том богатстве действительности, какую являет собой человеческая нравственность.

Мы пришли к выводу, что понимание соотношения «личность—поступок» (а точнее, взгляд на личность через поступок) происходит на основе опыта человека. Опыт человека «складывается» из прямо-таки неисчислимого множества фактов, среди которых для нас особенно важны факты «человек действует», ибо в них-то и происходит специфическое раскрытие личности через поступок. Все эти факты, помимо количественной множественности выказывают еще и ту сложность, о которой уже говорилось выше: именно они являются как данными извне (во всех других людях, кроме меня), так и данными изнутри (на основе моего собственного «я»).

Переход от этого множества фактов (а также их сложности) к пониманию их принципиальной самотождественности (или того, что выше было определено как стабилизация объекта опыта) является делом индукции. Так, по крайней мере, должен был понимать индуктивную функцию разума Аристотель^>5. Иного мнения придерживаются позитивисты (в частности, Дж.С. Милль), которые в индукции видят уже форму доказательства, меж тем как, по Аристотелю, она не является ни видом доказательства, ни типом мышления. Индукция – это умопостигаемое понятие смыслового единства во множественности и сложности явлений. Если вспомнить наши прежние высказывания об опыте человека то, можно сказать, что индукция ведет к той простоте опыта человека, которую мы констатировали при всей его сложности.