Сочинения. Том I. Трактат «Личность и проступки». Пьесы. Статьи о театре - стр. 32

Здесь, наверное, и коренится свечение отцовства, которому надо учиться сызмальства: постичь его можно только через Любовь Сына к Отцу и Бога к Сыну. «Парадигма «отец—сын» неподвластна времени. Она старше человеческой истории»^>75. Думая об этом, Адам (в мистерии «Свечение отцовства» и в поэтическом эссе «Размышления об отцовстве») – человек с обыкновенным именем, – как у всех, – восклицает: «Не сумел я взвалить на свои плечи отцовства, не смог оказаться на его высоте, чувствую свою абсолютную беспомощность, и то, что дано мне было как дар, обернулось бременем».

К проблеме отцовства К. Войтыла подходит с разных сторон, ибо сама проблема двухполюсна: на одной стороне – отец и муж, на другой – мать и женщина. Различие характеров в этих взаимоотношениях ярче всего проявляется в восприятии ими ребенка. И то, что, казалось, существовало когда-то, на заре человечества и вроде бы должно было со временем уступить место более развитому и осознанному типу взаимоотношений (когда есть такой Образец!), по-прежнему требует стараний и обоюдного понимания, ибо в наслоениях случайного теряется правда.

Две пьесы – мистерия «Свечение отцовства» и медитация «У лавки ювелира» – повествуют словно совсем о разных жизненных ситуациях: в мистерии воссоздается едва ли не с праисторических времен в аллегорическом стиле цепь «перевоплощений» «адамовых мук одиночества», тогда как в основе пьесы «У лавки ювелира» лежит история взаимоотношений двух любовных пар и их детей. Но не случайно обе пьесы связаны общим сюжетом (разнятся они жанрами) и общим именем Адама (излюбленное имя К. Войтылы, которое о многом говорит): поэт, который так любит во всем находить корень, и здесь стремится дойти до истока сложности в понимании любви, изначально данной человеку. На любви, настаивает он, держится семья, которая формирует духовный климат внутреннего мира детей на всю жизнь.

Из попытки проанализировать с позиций сегодняшнего дня семейные отношения возникла книга «Любовь и ответственность», в которой автор суммировал свои собственные наблюдения священника. Он как никто понимал эту проблему изнутри еще и потому, что, будучи исповедником, невольно стал свидетелем разнообразных (и часто весьма трагических) семейных случаев.

Семье, считает он, по ее сути более чем какой-либо другой человеческой общности, присуща личностная структура. При этом Папа неоднократно подчеркивает роль, которую сыграла в его жизни семья как некая среда самых близких духовно ему людей. Их участие было для него во время войны помощью, поддержкой, мощным импульсом.