Сочинения. Том 2. Иду на грозу. Зубр - стр. 89
Через час вернулся Аникеев. Не глядя на Крылова, пробурчал, что по распоряжению директора старшего лаборанта Крылова назначают научным сотрудником и дают самостоятельную тему.
Ошеломленный Крылов, ни слова не говоря, пошел оформляться, но с полдороги вернулся к Аникееву.
– Наверное, это вы меня рекомендовали.
– Как бы не так! – сказал Аникеев. – Нашли благодетеля.
– Конечно, вы. Спасибо, знаете, я…
– Послушайте, Крылов, подберите ваши слюни и заткнитесь.
– Я боюсь брать самостоятельную тему.
– Боитесь, тогда двигайте в счетоводы. Но, может быть, из вас что-то получится. Почему? Хотя бы потому, что мне вас ничему не удалось научить. Для меня главное – ничему не научить. Если это выходит, значит, из человека может что-то получиться.
В связи с этим событием Крылов явился к Тулину с бутылкой коньяка. Ее хватило на пять тостов. Для шестого они, обшарив шкафчики, вылакали остатки из липких бутылок ликера и тогда со спокойной совестью отправились в ближайшую шашлычную.
Тулин заказал шашлык по-карски и соответствующим образом подмигнул обоими глазами Остапычу после чего Остапыч принес к шашлыку две раскупоренные бутылки крюшона и тоже подмигнул. Крюшон был прекрасен, они крякали и закусывали крюшон грибами, луком, и Крылов постепенно перестал сомневаться в своей способности вести самостоятельную тему.
– Ты становишься человекоподобным, – сказал Тулин. – Я тебя давно учил: начинай высшую нервную деятельность.
Теперь ты вышел на орбиту и дуй. Нельзя терять ни минуты. Давай выпьем. И чтобы поставить себе цель. У тебя есть цель? Ты чего хочешь?
– Я хочу… я хочу того, чего я хочу!
– Точно. Это формула!
– Я сам себе хозяин. Я взрослый. Кончена молодость. Но ты мне скажи, Олег, а почему меня тянет на теорию? Все-таки теоретики – они рулевые.
– Болтуны они, твои теоретики! Что они могут перед экспериментом? Может, ты Нильс Бор? Или Ландау? То-то! Или быть всем, или идти на административную работу. А в эксперименте, знаешь, можно такую птицу за хвост ухватить! Теоретиков много, а шаровую молнию не могут… Эх, Серега, мы, брат, со своим шефом накануне такого… Тьфу, тьфу, тьфу! Открыть можно такое явление! Мы люди дела. Нам подавай живое дело. Чтобы видеть глазами, руками щупать. Вот оно тут. Пусть там схоласты рассуждают.
– Ну и пусть они рассуждают. А мы чернорабочие. Мы базис.
– Мы измерим градиент. И будь здоров и не кашляй – вся теория вверх тормашками.
– Аникеев – гений. И Дан – гений.
– А Капица нет, по-твоему? Капица, брат, еще больше гений.
– А ты, Олежка, наверное, тоже будешь гением.
– Гении устарели. Гении в науке – все равно что парусники во флоте. Романтика прошлого! Сейчас навалятся скопом и решают любую проблему. Коллективное творчество, вот тебе и есть гений! Мой шеф – почти гений, а что он без нас – единица. Пусть я ноль. Я согласен. По сравнению с ним я ноль. Но я тот ноль, который делает единицу десяткой.