Сочинения. Книга 2. Проза. Страницы дневников - стр. 13

Конечно, не только мы. Целый хвост мокрых машин вытянулся вдоль бурлящего потока – грузовые, легковые, молоковозы, самосвал, автобус «Донские дали» и ярко-красный «запорожец», пассажиры которого ехали, видимо, к морю: в заднее стекло видны были ласты, маска, трубка; на верхнем багажнике, укрытые клеёнкой, мокли сачки, удочки, раскладушки и пузатые рюкзаки. Из машины грустно поглядывали на дождь папа, мама и трое ребят в одинаковых белых шапочках, на каждой – волк с сигаретой и «Ну, погоди!» написано.

Конечно, им, курортникам, можно было «погодить»: днём раньше, днём позже в море нырнёшь, – какая разница! Но нам надо было добраться ещё до бригады механизаторов, поговорить с людьми, написать материал, передать его в редакцию по телефону, до которого ещё тоже доехать надо! – и успеть в совхозный дом культуры на встречу с читателями.

Нам ждать было некогда. Мы сбросили в машине обувь и не вышли, а нырнули на дорогу. Сразу все промокли, но сразу же повеселели и стали толкать свою «Волгу» по великим лужам и по великим ямам. Мы хотели хоть как-то, но двигаться вперёд, чтобы выбраться из этой проклятой низины к подножью высокого песчаного холма. Холм был почти рядом, и на нём, в волнах мокрого хлеба, виднелся высокий белый обелиск со звездой.

Мы не жалели сил, но «Волга» наша двигалась медленно и в основном боком, её заносило то вправо, то влево. И мы, мокрые, в грязи по колено, вместе с «Волгой» съезжали то в правый, то в левый кювет и уже не толкали, а держались за неё, чтобы самим не шлёпнуться в грязь. Курортное семейство, глядя на нас, по-моему, нахохоталось на весь отпуск.

Сильная гроза не бывает долгой. Ливень затих, как и начался, незаметно. Засверкало отходчивое летнее солнце, прилетел ветерок. Было так хорошо и так тихо, словно и не грохотала только что гроза, не барабанил по спинам дождище; словно во всей степи не было ни машин, ни людей, ни птиц.

Вот тогда далеко за холмом, за тем высоким обелиском и послышалась песня, девичья, звонкая. Мы ещё и слова не успели разобрать, как на холме показался грузовик, а в нём – девчата. Стоят, за кабину, за борта, друг за дружку держатся и поют на всю степь. Грузовик шёл быстро, «на цепях». Такой машине любая грязь по колено. И когда поравнялся он с нами, мы увидели: все девчонки в ромашковых венках, и грузовик тоже нарядный – в цветах и колосьях, через весь борт у него – красное полотнище, а на нём одно слово: ТАНЯ! Огромными буквами.

Вот вам и страда, и каждый погожий час на счету, и каждая машина на вес золота! А у Тани, колхозной дочки, свадьба! И выделил ей колхоз машину, чтобы в этот дорогой день проехала она всю родную степь и всё на всю жизнь запомнила: и это бескрайнее хлебное море, и тот солдатский обелиск, и эту колхозную доброту, по которой выходило, что и у хлеборобов, и у солдат нет ничего дороже, чем Танино счастье.