Сочинения. 1984. Скотный двор. Воспоминания о войне в Испании. Иллюстрированное издание - стр. 61

– Если вы вдруг интересуетесь старинными гравюрами… – осторожно начал он.

Уинстон подошел, чтобы изучить картину. Это была стальная гравюра с изображением овального здания с прямоугольными окнами и небольшой башней перед ним. Вокруг здания была ограда, а на заднем фоне была какая-то статуя. Уинстон некоторое время смотрел на гравюру. Место казалось смутно знакомым, хотя статую он не помнил.

– Рама прикреплена к стене, – сказал старик, – но я могу отвинтить ее для вас.

– Я знаю это здание, – наконец сказал Уинстон. – Теперь это развалины. Оно находится посреди улицы перед Дворцом правосудия.

– Да, да, возле здания суда. Оно было разбомблено… в общем, много лет назад. Когда-то это была церковь Святого Климента Датского, так она называлась, – он виновато улыбнулся, словно осознавая, что сказал что-то смешное, и добавил: – Апельсинчики как мед, в колокол Климент уж бьет.

– Что это? – спросил Уинстон.

– О… Апельсинчики как мед, в колокол Климент уж бьет. Это была песенка, которую мы часто напевали в детстве. Не помню уже, как там дальше поется, но концовка была такая: «Вот зажгу я пару свеч – ты в постельку можешь лечь. Вот возьму я острый меч – и головка твоя с плеч». Была такая игра, дети становились по двое друг за другом и, взявшись за руки, образовывали из рук что-то вроде коридора. Ты шел под руками, и когда песенка доходила слов: «Вот возьму я острый меч – и головка твоя с плеч», руки опускались и ловили тебя. В песне были названия всех лондонских церквей. Ну, точнее, самых больших.

Уинстон задумался, пытаясь определить, в каком веке была построена изображенная на гравюре церковь. Определить возраст лондонского здания всегда было непросто. Все большое и впечатляющее, если оно было достаточно новым по внешнему виду, автоматически объявлялось построенным после революции, в то время как все, что явно было построено ранее, относилось к некоему смутному периоду, называемому Средневековьем. Считалось, что век капитализма не принес ничего ценного. Историю нельзя изучить по архитектуре, как и нельзя узнать ее по книгам. Статуи, надписи, памятники, названия улиц – все, что могло пролить свет на прошлое, систематически изменялось.

– Я никогда не знал, что это была церковь, – сказал Уинстон.

– На самом деле их много сохранилось, – сказал старик, – хотя сейчас им нашли другое применение. Так как же там дальше пелось? А, вспомнил!

Ну вот, это все, что я смог вспомнить. Фартинг – это была такая небольшая медная монета, которая выглядела как цент.