Сочинение, не сданное на проверку - стр. 20
Приснился мне Ленин. И ему так убежденно что-то доказываю.
– Вы думаете, Владимир Ильич, что совсем мы лодыри, лентяи, распущенные умственно людишки, что позволяем себе со своей классной спорить? Что дисциплину нарушаем? Что мы неспособны на нужные стране дела? Что мы слишком пассивны в политической борьбе, неряшливо относимся к своим обязанностям?
Нет! И еще раз нет! Мы не такие, какими нас ругают наши преподаватели. Хотя, в общем – то, если ругают… Видимо есть за что. Но, Владимир Ильич, чем перечислять все наши пороки, не лучше просто сказать, что мы просто плохо воспитаны. Мы ведь не интеллигенция, как вы, не в такой семье росли образованной.
Да. Я считаю, что мы хорошие. Только плохо воспитаны.
На этом месте, что – то я замялся. И прекратил свое такое длинное и вопросительно – просящее что-то вступление. А что просящее-то? Что у него просить то? Понимания что ли? Не знаю. Во сне я просить понимания нашей молодежи, как-то не стеснялся даже.
Его глаза, казалось, гипнотизировали меня. Помню, мне вдруг стало жарко. Какой – то липкий страх холодным потом по лопаткам. Почувствовал я, что не то говорю. Уж больно нахраписто и смело. Ведь это не классная наша. А сам Ленин. Но я набрался храбрости и, стараясь не смотреть в его прищуренные, непонятно от чего или от насмешки, или от скрытой злости глаза, все еще смущаясь снова начал бормотать извинительно.
– Вот вы, Владимир Ильич, разве смогли бы преодолеть такой огромный барьер буржуазной мысли, понять и осмыслит свою эпоху, разве вы смогли бы стать во главе пролетариата всего мира будь у вас не такие хорошие и образованные родители и прислуга, наставники и учителя? Если бы они были людьми не умственного труда? То вряд ли Вам удалось двинуть мир еще на одну ступеньку вперед, в прогресс. Вряд ли. Вряд ли Вам удалось бы это.
Я попытался взглянуть ему в глаза. Но взгляд мой не слушался меня и упорно не хотел оторваться от земли. И я видел только траву, и какой – то дохленький цветочек, боязливо качавшийся у блестящего носка его правого ботинка. Но губы мои все равно продолжали что-то лепетать.
– А у нас? А у нас кто родители? По большей части люд рабочий и колхозный, ничего не знающий по части духовно правильного воспитания. Иногда калечащий души своих детей, грубостью, драками, алкоголизмом, сентиментальностью. У Витька вот папка, когда напьется всю семью бьет и гоняет вокруг дома. Какой Витька вождь вырастет? Какой фундамент дает нам такой быт? На таком фундаменте ничего не построишь. Стихийно мы строимся, стены кривыми получаются. Вот нас и исправляют в школе да в техникуме. Чтобы хорошие стены построить надо убрать старое и отжившее из себя из своего фундамента. А кто подскажет что старое – то? Что не нужное – то? Что в жизни не пригодится нам в будущем? Никто этого не знает. И как это понять, что во мне не нужное, что старое. А если я пойму, убедят меня, то, как это из души из привычки вытащить?