Собственность Волка - стр. 4
Вбегаю в комнату, хватаю за руку ту, которая также как и её мать виновата в моей беде. Резко дёргаю её на себя, тем самым вытаскиваю её из шкафа-купе, в котором находятся мои вещи, и это самые вещи практически все, валяются на полу у наших ног. Девица взвизгивает от неожиданности, чуть не падает на колени, снова дёргаю её, не позволяю ей, освободиться из моего захвата.
- Пошла вон отсюда! – яростно шиплю, таща её к выходу из комнаты.
- Ты, что делаешь ненормальная?! – верещит на весь дом фальцетом.
- Выкидываю мусор, - с этими словами выталкиваю её в коридор, по которому уже бежит мачеха на помощь своей дочурки.
Не медля и секунды, захлопываю дверь прямо перед носом сожительницы отца, закрываюсь на замок. Не обращаю внимания на крик этой паучихи, и громкие стуки в дверь, достаю из шкафа спортивную сумку, и судорожно кидаю в неё свои вещи, не все, а только те, которые необходимы, беру кроссовки, обуваюсь. Следом достаю маленький ключик из кармана шорт, и кидаюсь к прикроватной тумбе, вставляю ключ, делаю два оборота, и сгребаю все свои документы, банковские карты, на которых лежат мои сбережения, скопившиеся на всякий случай, или как говорит моя подруга, «на чёрный день».
Если честно, то я думала, что он не наступит никогда, но, как оказалось, наступил, да ещё такой. В дверь продолжают стучать, гневно поливая меня помоями, за свою дочурку, а мне больно, больно до сумасшествия. Ведь мой родной отец, не пресекает этот балаган, он не приходит на мою защиту. Боже о чём я думаю! Он же продал меня! Продал за свои долги одному из самых опасных людей этого города. Грудную клетку разрывает от рыдания, которое я сдерживаю из-за всех сил.
- Ты сегодня же отправишься к своему хозяину, никчёмная дрянь! Теперь ты будешь, как собака на цепи сидеть у его ног, - орёт мачеха через дверное полотно.
Её слова подстёгивают меня, кидаю взгляд на окно, и недолго думая, открываю створку, выкидываю сумку с вещами на улицу, и следом сама залезаю на подоконник, проглатываю страх высоты. Второй этаж, не так уж и высоко, вот только снизу растут кусты крыжовника, их сажала моя мама. Мамочка, как же мне тебя не хватает, десять, десять лет тебя нет рядом.
Зажмуриваюсь, свешиваю ноги на улицу, руками держусь за вторую створку, которая не открывается. На попе придвигаясь ближе к краю, перемещаю дрожащие руки на железный карниз, ладони скользят по мокрому железу, и я лечу вниз, с гулким стоном падаю точно на один из кустов, колючего крыжовника.
Из глаз брызгают слёзы от боли, только в этот раз не от душевной, а от физической. Ладони, лицо, ноги до середины бедра, и шею пронзает тысячами острых игл. Всхлипывая, начинаю подниматься на ноги, причиняя своему телу, ещё больше боли, выбираюсь из колючего куста, царапая открытые участки.