Собственность бывшего - стр. 4
– Подумаем об этом завтра, – подаю приглашения охраннику. Но только на миг оборачиваюсь. Смотрю на порше, как на черного коня без всадника. Однажды я смогу не вспоминать. Однажды я вылечусь. Однажды имя Артур будет лишь ветерком в моей голове, а не ураганом сметающем все на своем пути. Когда работаю легче. Наверное, поэтому я постоянно работаю.
– Диана? Что там?
– Смотрю на нашу машину. Пойдем скорее.
Вы входим внутрь сияющего огнями помещения. Звон бокалов, легкая музыка и сотни шикарно одетых гостей. А главное, я вписываюсь. Знаю, что выгляжу очень привлекательно в синем в пол платье, с кружевом по всей спине.
Хотя мне больше по душе белый халат врача. В нем я чувствую себя гораздо увереннее.
– Ты сегодня очень красивая, – целует мою щеку Виталий, и я улыбаюсь. Ему нравится, что у него красивая жена. А я красивая. Ведь не зря он так часто мне об этом говорит? Артур никогда не говорил мне комплиментов. Даже далеко в прошлом, когда потратил несколько дней, чтобы уломать.
К нам подходит пара знакомых врачей, мы перебрасываемся новостями, но Виталий нервничает все больше.
– Тани не видно.
– Она придет. Не переживай. Как она пропустит успех брата, когда столько для этого сделала.
– Ты права. Ты как обычно права, моя дорогая.
– А вот и вы Виталий Дмитриевич! – подходит к нам в сверкающем красном костюме ведущий и буквально тянет мужа из моих рук. Тот неловко мне подмигивает и уходит в сторону, где ему объяснят в какую сторону он будет выходить, когда его объявят.
Я остаюсь одна в бушующем море праздника, бессмысленно скользя по лицам знакомых и не очень людей.
И словно в насмешку с одном из них узнаю черты Левицкого.
Дыхание перехватывает. В горле першит. В висках начинает пульсировать. А самое главное сердце словно тасманский дьявол крутится волчком в груди, заставляя задыхаться.
Даже не останавливаю скольжение взгляда, потому что так иногда бывает. Уже не первый раз. В обычные дни я могу заметить черты Левицкого в прохожих, в моделях на билбордах, даже в мужьях пациенток.
Но это все просто отголоски прошлого. Фантом той любви, шрамы которой не вывести даже хирургическим путем.
Обычно стоит мне моргнуть, видение воспаленного сознания тут же исчезает. Дыхание восстанавливается. Глаза перестают слезиться.
Я и в этот раз моргаю, надеясь, что все закончится. Сейчас не самое лучше время предаваться воспоминаниям о его твердом подбородке, остром взгляде серых глаз, о совершенном теле, которое я так хорошо изучила. О длинных пальцах, умеющих одним прикосновением заставить делать все. О голосе, который иногда звучит в голове проклятым «Никогда больше, Диана»