Собственность Батура - стр. 41

 Марина. Всегда готовая отдаться, с вечно влюбленным взглядом верной собаки и со сладкими речами – та, в ком я ни на секунду не сомневался, плела за моей спиной интриги.

 Красивая, кроткая – такая же, как и та, что сейчас танцует передо мной. Я смотрел на испуганную Хаят, стоящую посередине комнаты, и меня злило в ней все – ее затравленный взгляд, ее изящная фигура, ее красивые, струящиеся по плечам и спине волосы. Лживые сучки, и чем красивее, тем изворотливее,  искусней их вранье.

 Не поверил бы никогда, что Марина способна на подобное. Я бы признал скорее, что Саид мутит воду – парень не раз уже был замечен в подобном. Но Дамир смог достать одного из русских ублюдков, напавших на мой клуб и пытающихся меня убить. Сущим удовольствием было наблюдать за тем, как расползается страх в глазах этой твари, когда он понял, что я жив.

Выбить правду не составило труда. М*дак не переносит боль, совсем. Уже на десятой минуте нашего общения, он выложил все как на духу. Марина. Вот кто привел врагов в мой дом.  Они пообещали ей свободу  и деньги. Взамен на информацию когда я  буду наиболее уязвим. Эта шлюха собственноручно подписала себе смертный приговор.

 Я слышал слова Марины, сказанные Хаят. О том, как ее тошнит от меня, о том, как приходится играть. Мать твою, я эту шл*ху спас от борделя. Я спас ее от невольничьего рынка и от перспективы стать живым мясом. У таких как она всего два пути – быть шл*хой либо пойти на органы. И в благодарность за спасение эта сука отплатила мне такой ценой.

 Я хотел тр*хнуть Хаят. Хотел забыться в ней, в ее красоте, потушить агонию. Но ее невинность, ее испуганный заплаканный взгляд что-то перевернули во мне. Как бы сильно не хотел ее взять – не дал себе воли. Эта игра манила намного сильней.

 Игра сложная, но от того и выигрыш кажется слаще.

 Хочу ее, но не разрешаю себе взять. Завожусь по полной, но брать насильно не стану. Она сама ко мне придет. Она сдастся – чистая и невинная. У меня впервые такое.  Впервые мне не плевать, что думает другая. Я хочу видеть желание в ее глазах, хочу, чтобы она кусала губы от жажды быть моей.  Я приручу ее. Она будет моей не только телом, ее сердце, ее разум будут принадлежать мне. И вот тогда я дам себе волю. И получу в стократ больше, чем могу сейчас.

 - Отведи ее в комнату, - бросил указ Кариму и вышел на задний двор.

 Громкий лай собак действовал на нервы. У внедорожника Дамира собрались парни. Они стояли вокруг сидевшей в грязи Марины. Она была грязной, с кровавыми подтеками на губах и размазанной тушью по лицу.