Собственность Батура - стр. 11
Ее волосы в моих руках. Сжимаю пятерней, еле сдерживаю себя, чтобы не разорвать сучку. Подаюсь ближе, в нос ударяет ее запах - цветущая яблоня. Этот чертов аромат повсюду. Он раздражающе сладкий и дико навязчивый. Он во мне, не замечаю, как эта дрянь проникает внутрь. Почему я все еще стою рядом с ней? Почему она все еще не рыдает от боли?
- Отец заплатит… - повторяет слова тихо, шепотом.
- Так же, как и когда-то заплатил, чтобы посадить Зафара за решетку? - мне приходится произнести это вслух, чтобы не забыть о ее сущности, чтобы ее красота не смогла запудрить мне мозг.
- Ты ведь помнишь, как пыталась спрятать свой позор? Оправдать себя, оклеветав невиновного…
Она еще плачет. А у меня, от вида ее дрожащего подбородка, тонких ручейков слез, спускающихся по острым скулам, и падающих вниз, в ложбинку ее груди – стояк каменный. Вжимаюсь им в ее тело, хочу ее. Вот такой – плачущей и напуганной. Никогда не издевался над девушками, да и слезы их не могу переносить спокойно. Любого мужика – в труху разорву, но не женщину. А эта будит что-то странное во мне. Мне хочется, чтобы она плакала, мне нравится ее испуганный вид. Он возбуждает меня. Он заставляет желать ее. И это п*здец как раздражает.
- О чем вы говорите? – она хмурится. Если бы не знал правду, клянусь, поверил бы ей, настолько искусно она притворяется.
Разозлился еще больше.
- Не придуривайся идиоткой. Твой папаша много бабла отстегнул, чтобы пацана упрятали за решетку, а потом и порешали там…. Покусился на его дочурку…. Что же он теперь будет делать, а? Как теперь спасать тебя?
Выпускаю ее из рук, отхожу так, чтобы не чувствовать ее запаха. Ее огромные испуганные глаза непрерывно смотрят на меня.
- Тебе придется смириться. Теперь ты – моя вещь. И в твоих интересах сделать так, чтобы я был доволен, - плеснул еще немного виски в бокал, сделал глоток.
- Но если папа заплатит, вы отпустите меня?
Улыбнулся краешком губ. Я бы не стал на ее месте думать о свободе. Она слишком далеко и призрачна. Тем более планов на эту сучку у меня полно.
Поставил стакан на место – руку обожгло острой болью. Костяшки содраны в мясо – увлекался сегодня, выбивая дерьмо из предателя. Зазвонил мобильный. На экране высветилось имя Мансура. Он должен был решить вопрос с закрытием уголовного дела. У меня больше не было времени возиться с Аишей. Дел невпроворот. Я поднял с кресла футболку. Когда я был полностью одет, посмотрел на пленницу. Она все еще стояла у стены, заливаясь слезами.
Подошел к ней, беснуясь на себя за то, что тянет к ней. Как бы ни отказывался от этой мысли – правды не изменить. Ухожу отсюда с сожалением – моя воля, я бы уже этой ночью устроил ей хороший забег.