Собрать по кусочкам. Книга для тех, кто запутался, устал, перегорел - стр. 9

Мне бессчетное множество раз приходилось проводить первые сессии с клиентами, которые настолько огорошены собственной неудовлетворенностью, что не могут даже подыскать для нее подходящие слова. Они, запинаясь, признаются: «Знать бы, какая у меня цель в жизни», «Все говорят, надо жить страстями, а какая страсть у меня? Понятия не имею», «Я думал, что много работать и обеспечивать семью – это правильно, но теперь в душе пусто».

У многих таких людей уже клиническая депрессия или соматические болезни. Но в основном они просто заблудились.

Самая частая причина подобных чувств – когда занимаешься тем, «что положено».

Мы учимся у культуры, как полагается вести себя хорошему человеку, и так себя и ведем. За это мы ждем обещанных наград – счастья, здоровья, процветания, настоящей любви, непоколебимой самооценки. Но задачка не сходится. Мы делаем все, что можем, чтобы быть хорошими, но не чувствуем себя хорошо. В растерянности мы делаем вывод, что мало стараемся или делаем что-то не так. Но чем сильнее мы напрягаемся, чтобы найти путь к хорошему самочувствию, тем хуже себя чувствуем.

Я работала со многими клиентами, которые зашли в сумрачный лес так далеко, что уже ничего другого не помнили. К тому времени, когда они пришли ко мне, они уже окончательно перестали понимать, где находятся. Джим, врач, которому было настолько отвратительно прикасаться к людям, что пришлось закрыть практику. Эвелин, редактор журнала, которая дома читала запоем, а на работе была не в состоянии осмыслить коротенький абзац. Фрэн, любящая мать четверых детей, которая до того часто забывала о школьных мероприятиях и днях рождения, куда приглашали ее детей, что семья жила, словно загнанный табун лошадей, – издерганная и нервная. Никто из них не был душевнобольным – просто заблудился в туманной полумгле.

Я узнаю этот угрюмый ландшафт. Более того, я его хорошо знаю. Я бывала в этом сумрачном лесу столько раз, что могла бы уже открыть там где-нибудь киоск с хот-догами. С детства моя жизнь строилась по одному главному закону: «Делай все, что угодно, лишь бы заслужить одобрение». Я выросла в семье ревностных мормонов, соблюдала все до единого запреты и предписания своей религии и изо всех сил старалась в школе. Потом я поехала в Гарвард, где культура отличалась от моей привычной примерно так же, как где-нибудь на Плутоне.

Я умела убедить всякого, с кем разговаривала, что полностью с ним согласна, и дома изображала мормонскую праведницу, а в школе – рациональную атеистку.

Это была великолепная стратегия, ведь она обеспечивала одобрение со всех сторон, с одной оговоркой: в результате меня парализовало. Физически. В преклонном возрасте восемнадцати лет у меня начались загадочные мучительные боли в мягких тканях всего тела. Я была не в состоянии сосредоточиться. Начала объедаться. Чувствовала, что жизнь выходит из-под контроля, что я сломлена и вот-вот шагну за грань самоубийства. Мне пришлось взять академический отпуск в школе, чтобы хоть как-то совладать с полным физическим и эмоциональным распадом.