Размер шрифта
-
+
Собрание стихотворений. В 2 томах. Том 1 и 2. - стр. 32
Блестяще-ржавый меч, лежащий между нами.
Как знать, какой еще разыщется разврат
В сей жизни, будущей? В той, бодрствуя, сущей…
Пока ж мне хорошо. Я сплю. Я жив. Я рад
Глухой звезде, над ложем тьму кующей.
1987
Стихи о небесном наборе
Не превратить земли в отсек
Не превратить Земли в отсек
Печальной сволочи земной.
Хочу я слышать голос всех,
Кто надо мной и подо мной.
И раз уж мы легли на дно,
Хочу глядеть я в полый луч
За Авраамово руно
Туч.
…Когда поднебной лодки нос
Взойдет, как золотоголов,
Тогда по краю мира нож
Прокатит кремнем без углов,
И бабочкою вспóрхнет плоть,
За новым краем закружив. —
Тогда скажу я: жив Господь,
Завет наш – жив.
…И в крошечном своем окне
Увидишь вздыбившийся хвост
Живой ладьи – в живом огне
Звезд.
1987
Ode on the unstructured world
Есть часы в ходе нашей зимы,
Растянувшей мелованный полог,
Когда тени исходят из тьмы,
Когда жизни из ветхих иголок
К перетолку о темных вещах
Вылетают – за промельком промельк —
И дымы совершают свой шаг
С треуголок чернеющих кровель,
Чтоб сплестись, созмеиться, белы,
В непомерную дымную розу,
И цепочкой сугробов волы
Поднимаются к лунному рогу.
То не просто такие часы,
Когда в шаре полночного цирка
Под свеченьем небес полосы,
Над ковром из лоскутного цинка
Пляшет, каменным смехом сквозя,
Земнородная жить или нежить,
Чтоб смеженные неба глаза
Полоумной игрой проманежить.
То не пьяные духи вещей
И не драные тени растений,
Не томящийся призрак ничей
И не запах соленый сожжений —
Здесь другое: здесь враз из всего
Истекают основы и сути,
На такие часы вещество
Только видимость, лужица мути,
Человек – только кожи клубок,
Только снег оседающий – древо,
Только плашка без дырки – замок,
Львиный рык – только зеркальце зева.
И выходят на небо из труб
Костяки меловых мыловарен,
И теперь этот мир – только труп,
На мгновенье предъявленный тварям.
1987
Элегия с эпиграфом
От вас я не хочу прощений и проклятий,
– Всего страшней – сошедший с рубежа,
Скажу я к ужасу своих смиренных братий, —
Что воздух чуж, а не земля чужа.
Когда вернулся я с предутренной прогулки,
Уж разобрали ночь рабочие небес:
Сияли вытертые выемки и втулки,
И были стены тьмы запрятаны за лес.
Что здесь, в сусветице? – Ни вещного, ни теней…
А кто ж за стеклышком, задымленным, возник?
– О, лишь трубчатый бог разымчивых сиреней
В пушистых колпачках персидских, разрезных!
А кто ко мне в окно, приплюснувшись, глядится
Блестящей тысячью своих губатых глаз?
Чьи это кожаные сморщенные лица
В летательных шарах, мерцающих, как газ,
Я не желаю знать.
Раз нанялся – к работе.
Названий и расценок ведать не хочу.
Страница 32