Размер шрифта
-
+
Собрание сочинений в шести томах. Т. 5: Переводы. О переводах и переводчиках - стр. 68
Мне к источнику твоему не прильнуть,
Потому что поцелуи умирают с губами.
Я прах под мрамором,
Я тень неслышная,
И твоим рукам меня не обнять —
Разве что во сне,
На пороге, где ты замрешь, почувствовав,
Как я приближаюсь к тебе сквозь ночь,
Ибо только там ты достойна призрака.
Призрак
Вглядись в свет, вглядись в тьму.
Вечер красен кровью, рассвет – румянцем.
Плачет влага, страждет душа.
Вечер мчится, держа кого-то за руку.
Путь раздваивается, как копыто фавна.
В сущем звере скрыт мнимый бог,
Как в кремне – огонь,
Как в тебе – призрак,
Как в зеркале – отражение зеркала.
Твой поющий голос – и тот,
Когда ты испьешь смертных струй,
Не пойдет ли тенью вслед твоей тени
Выть
От крыльца до крыльца и от ворот до ворот?
Песенка 10 >14/31
Нежный рассвет.
Нежно льются отары по нежным тропам:
Баран белый, баран черный, ягнята пестрые.
Голубеет луг,
И деревья поют навстречу солнцу.
Полдень полон пчелиным звоном,
Тяжелеют гроздья,
И быки спят в траве, как зодиаки.
В вечер нивы колосьями уперлись
В небо, умолкают леса,
И два колокола, ближний и дальний,
Один густ, другой светел,
Звоном борются за синее небо,
Чтобы не увял ни один цветок.
Припев >15/30
Водоросли как мысли,
Серебряные в синем,
Золотые в зеленом.
Водоросли как змеи
На забвенном жезле Меркурия.
В водорослях раковины,
В раковинах поет прошлое,
Печали мои и радости.
Водоросли узорами,
Как жилы, которыми
Наша кровь оживляет
Песок и камень.
Убаюкайте, водоросли,
Колыбельную раковину,
В которой поет мое прошлое.
Сосуд >25/128
Сосуд рождался из обряжаемого камня.
Я отбросил свой резец и стал ждать.
Плод за плодом слышно падал с ветвей.
Ветер веял далекими цветами.
За ручьем, за лугом пела свирель.
Фавн, буланый, плясал в листве из охры с золотом.
Шли по краю небосвода женщины с снопами на плечах.
Утром трое их было у источника,
И одна заговорила со мной, нагая:
«Изваяй сосуд по образу моему».
И тогда сад, и лес, и поле вздрогнули,
Сплелись в пляске нимфы от трех тростин,
Огнекожими стали фавны,
Вспыхнули свирели,
Загудел кентаврами горизонт, —
Средь толчков копыт, стука пят
В граде хохотов, ржанье морд, криках губ,
В душном запахе пота и растоптанных плодов,
Строгий и думный,
Я ваял вихорь жизни на круглом камне.
Пали сумерки, и я оглянулся.
Сосуд высился, нагой, среди тишины,
Хоровод взвивался по нем спиралью,
Ночь кончалась,
И я плакал, и проклинал зарю.
Песенка 2 >17/28
Ничего у меня нет,
Только три золотые листика,
Только посох, только пыль на подошвах,
Только запах вечера в волосах,
Только отблеск моря во взгляде.
Золотые они, с красными жилками,
Страница 68