Собрание сочинений в шести томах. Т. 1: Греция - стр. 15

(мысль, которую Гаспаров будет развивать применительно к русской интеллигенции уже в статьях постсоветского времени, – из первого издания ее, кстати, выкинули). Но главное, в статьях этого типа Гаспаров демонстрирует, и, может быть, нагляднее, чем где-либо еще, одну из главных характеристик своего научного мышления и научного стиля: умение разложить сколь угодно обширный и разнородный материал по рубрикам и подрубрикам и выстроить его в стройной логической последовательности. В процессе такой «переупаковки» возникают не только новые мысли, но и новые связи и новые смыслы. Возникает и неотразимая в своей яркости и убедительности картина литературной истории.

Гаспаровский стиль не спутаешь ни с каким другим. «Три признака характерны для начинающегося к концу XII века кризиса овидианского гуманизма…», «три истока питали вагантскую поэзию…» – сразу видно, что эта часть совместной статьи написана Гаспаровым. И жаль, кстати (при всем уважении к М. Е. Грабарь-Пассек), что она не написана им вся и что не все статьи в «Памятниках средневековой латинской литературы» написаны им – мы бы тогда имели полную гаспаровскую историю средневековой латинской литературы, как благодаря «Истории всемирной литературы» (не самому безукоризненному труду) имеем историю литературы древнеримской, как благодаря «Проблемам литературной теории в Византии и латинском средневековье» имеем продленную за пределы античности историю риторики и поэтики (одна из главных для Гаспарова тем).

Не всем этот гаспаровский подход нравился. Некоторые считали его недопустимым упрощением – и применительно к большим литературным эпохам, и применительно к маленьким лирическим стихотворениям. Но сам Михаил Леонович этого слова не боялся, поскольку считал, что упрощать картину мира – это и есть задача науки. Хочешь заниматься ее усложнением – выбирай другую профессию.