Собрание сочинений. Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы - стр. 19

Неожиданно Дашенька попросила:

– А вы спойте что-нибудь, Сергей.

Сергей, тронутый просьбой Даши, взял и запел, и довольно громко.

Он абсолютно не отдавал себе отчета в том, где находится. Тем более, Даша попросила. Да и старшие Потаповы оцепенели от такой песни.

– Да не пойте такую песню тут, – опомнилась Полина Васильевна. – С ума сойдешь! Душа не выдержит.

Между тем они не заметили, что это пение, эти звуки оказали странное воздействие на толпу, к которой, кстати, подсоединялся прибывающий народ. Толпа замерла, затихла, вслушиваясь, и вдруг волна нечеловеческой безумной ненависти захлестнула ее.

Люди бросались на клетку, рвались, грызли ее зубами, визжали, как будто их поджаривали.

Потапов прошептал:

– Нельзя петь! Ведь и молитву, и стихи мы читали шепотом!

Стражи порядка яростно расталкивали людей, колотя увесистыми дубинками с шипами. Главный охранник, который вез «пришельцев» сюда, подскочил наконец к клетке и жестами показал, что петь нельзя.

Ошеломленный Сергей и так прекратил пение.

– Однако какие они чуткие, – пробормотал он, обращаясь к Даше. – Такие дикие, страшные и все-таки вибрируют.

– Задело их это до крайности, – мрачно вымолвил Потапов. – Ишь как все чуют…

– Чуют, что их гибель в красоте небесной, – прошептала Даша. – Такие стихи для них яд.

– Звуки-то, интонации они чувствуют! – добавил Сергей.

– Да они и слова чуют, и душа ранена этим. Вагилид говорил, что у них в глубине психики есть некая особенность… тонкость такая, которая тут же вибрирует на все необычное, великое, но враждебное им. И тогда они впадают в ярость. Вагилид говорил мне, что поэзия здесь была запрещена, о ней давно забыли, но маленький намек на ее существование тем не менее карается.

Понемногу толпа редела. Пробежит какой-нибудь мальчуган, почешется, укусит прутья решетки – и был таков. Где-то вдали кричала большая птица…

Наконец появилось нечто новое: группа людей, не похожих на предыдущих, холеные, толстые, с глазами мертвых рыб.

«Этих ничем не проймешь, – подумал Томилин. – Читай стихи при них или молись – их ничто не коснется, ничто не сдвинется».

Люди эти молча и тупо, недвижно смотрели на «пришельцев», как в пустоту, и почему-то все время жевали. Полина Васильевна прошепчет молитву, а они жуют.

Так, в неподвижности, прошло минут 20 по старому времени.

Сергей не заметил, как они ушли. А ушли они важно и без единой эмоции.

Томилин нетерпеливо ждал конца этого представления. И вот под самый конец у решетки возникли другие. Сергей сразу узнал их по описанию Вагилида. Это были те, которые считали, что они не существуют.