Собрание сочинений. Том 3. Упрямая льдина. Сын великана. Двадцать дней. Октябрь шагает по стране. Братишка. Секретная просьба - стр. 56
– А у Еропкина из первой роты брюхо болит, – докладывал на следующий день Лещу Лёшка.
– Ну-ну. А еще что?
– А еще Кривокорытов из деревни письмо читал.
– Так, так, – заинтересовался прапорщик. – Так что же в том письме?
– Так в нем разное пишут, – ответил Лёшка.
– Ну, а что разное?
– У деда Зозули погреб по весне провалился, к бабке Лушке сноха приехала, а у тетки Феклы козел сдох.
– Тьфу! – сплюнул Лещ. – Козел! Ты что, забыл, о чем докладывать? Говори про тех, кто против войны, кто правительство поносит, командиров ругает. Понял?
– Понял, – проговорил Лёшка.
А сам опять к Пятихатке. Через день Лёшку снова позвали к Лещу. Прапорщик сидел в штабной избе на крестьянской лавке, курил папиросу.
– Докладывай.
– Про фельдфебеля Тучкина недоброе говорят, – произнес Лёшка.
– Так. Что же говорят?
– «Неумен» – про него говорят солдаты.
Прапорщик рассмеялся.
– Это правильно. Тучкин действительно глуп. Солдат не проведешь. Это верно. Ну, а еще чего говорят?
Мальчик молчал.
– Ну, ну, не бойся.
– Еще про вас, и тоже недоброе… – произнес Лёшка.
– Ну, а что про меня? – насторожился Лещ.
– То же самое.
– Что – то же самое?
Говорить вслух Лёшка не отваживался.
– Выходит, «дурак» – про меня говорят солдаты? – процедил прапорщик.
– Вот, вот, это самое… – подтвердил Лёшка.
Лещ исподлобья посмотрел на мальчика, стараясь понять: по наивности тот завел такой разговор или умышленно.
– Ну, а кто говорит? – наконец спросил прапорщик.
– Все говорят.
– Кто – все? – стал злиться Лещ. – Петров, Иванов, кто – все?
– Поручик Иголкин, к примеру, о том не раз говорил.
– Иголкин? – закричал прапорщик. – Его и в живых давно нет.
– И потом еще штабс-капитан Дулин…
– Ах, негодяй! – Лещ привстал, придвинулся к Лёшке.
– И еще полковник Громолысов про то же самое говорит, – заключил мальчик.
– Вон! – заревел Лещ. – Вон! – и тяжело бухнулся на лавку.
На следующий день про Лёшкин разговор с Лещом узнали солдаты.
– Ай да георгиевский кавалер! – смеялись в окопах. – Ай да герой!
– Молодец! – похвалил Пятихатка. – Это по-нашенски, посолдатски.
Пять Пятихаток
Чуть что – Лёшка к солдатам: «Расскажите да расскажите про войну, про подвиги». Только война всем до того надоела, что никому и вспоминать ни о чем не хотелось. И вот как-то Ломов сказал Лёшке:
– Иди к своему Пятихатке. Он тебе про войну лучше других расскажет.
Три дня Лёшка приставал к кашевару. Наконец тот сдался.
– Ну ладно, – проговорил, – садись слушай.
Пятихатка помолчал, перебирая в памяти что-то, и наконец начал:
– Было нас, Пятихаток, пять – все братья: Лука, Илья, Григорий, Федор и я, Аким, младший. Начали войну все разом, в одной роте. Нам еще три винтовки на пятерых дали.