Собрание сочинений. Том 3. Упрямая льдина. Сын великана. Двадцать дней. Октябрь шагает по стране. Братишка. Секретная просьба - стр. 53
Разное бывало в полку, а вот такое случилось впервые: в один из июньских дней адъютант командира полка, прапорщик Лещ, доложил полковнику Громолысову о необычайном происшествии, случившемся на их участке фронта, – в окопах появился мальчик, назвался Лёшкой.
– Мальчик? – переспросил Громолысов.
– Так точно, – ответил Лещ.
– Немедля отправить с фронта, – распорядился полковник.
– Слушаюсь.
Лёшку отправили.
Однако прошел день, и прапорщик снова докладывал командиру полка о появлении мальчика.
– Еще один?! – удивился полковник.
– Нет. Тот самый.
– Вот как! Вы что же, его не отправляли?
– Отправил.
– Так что же?
– Так он обманул сопровождающих солдат и начальника станции и снова вернулся.
Тогда Громолысов распорядился привести Лёшку. Он долго смотрел на щуплую, поджарую фигурку мальчика, на большие, горящие возбуждением и упрямством глаза, наконец произнес:
– Патриот, значит. Защитник Отечества!
Прапорщик Лещ хихикнул.
– Я хочу сбить германский аэроплан, – проговорил Лёшка.
– Аэроплан?!
– Он всё про какого-то Степана Зыкова говорит, – произнес Лещ.
– А кто такой Степан Зыков?
– Полный георгиевский кавалер! – выпалил Лёшка.
– Ах, вот оно что! – Полковник задумался. – Значит, ты за войну. До полной победы!
– Я хочу германский аэроплан, – повторил мальчик.
Лещ снова хихикнул. Однако Громолысов строго посмотрел на своего адъютанта, потом перевел взгляд на Лёшку и, к превеликому удивлению Леща, отдал приказ оставить мальчишку на фронте.
– Пусть покрутится среди солдат, – проговорил полковник. – Для нас и такой агитатор – клад.
– Агитатор! – хихикнул прапорщик Лещ.
В обозной команде
Ружья Лёшке не дали. Приписали в обозную команду, к походной кухне.
– Да ты, – говорил Пятихатка, полковой повар, – не горюй. Старайся, так, может, и ружье дадут, и в разведку посылать станут.
И Лёшка вовсю старался. Он колол и пилил дрова, размешивал длинным черпаком кашу, до блеска надраивал котлы. А вечерами они с дядей Акимом укладывались под колеса походной кухни, и мальчик приставал с расспросами. Начал с аэропланов.
– Летают, – отвечал Пятихатка. – Только я всего раз их и видел. Аккурат летом прошлого года. А зачем тебе аэроплан?
Лёшка не ответил и тут же полез с новым вопросом:
– А за что кресты дают, дядя Аким?
– За разное, – неохотно ответил солдат.
– А за что – за разное? – не отставал Лёшка.
– За пленение германского офицера, – стал перечислять Пятихатка, – за спасение полкового знамени, за вынос с поля боя раненого командира. За разное дают. Только ведь его и заслужить непросто. Жди ты, пока тебе германский офицер дастся. А знамя, так ведь оно и всего одно на весь полк… Ты что же, по своей воле на фронт? – спросил неожиданно кашевар.