Собрание сочинений. Том 3. Упрямая льдина. Сын великана. Двадцать дней. Октябрь шагает по стране. Братишка. Секретная просьба - стр. 30
– Руки вверх! Руки вверх! – исступленно выкрикивал Лёшка и шел за ним следом.
Выстрел всколыхнул переулочную тишину. Стали сбегаться новые люди, вернулись мальчишки. Лёшка поднял глаза и увидел бежавших к нему вооруженных людей.
– Что за шум? – закричал один из них, пожилой рабочий в потертой куртке.
Толпа загудела.
– Человека убили, – проговорил кто-то.
– Да он же живой, – произнес Лёшка и ткнул Пахомыча ногой.
Старика подняли. Он зло посмотрел на Лёшку и, став за спины вооруженных людей, закричал:
– Разбойник!
– Тише! – крикнул человек в потертой куртке.
Из Лёшкиных слов он долго не мог понять, в чем дело. А когда понял, рассмеялся. Засмеялись и остальные. Наконец человек перестал смеяться и, грозно посмотрев на Лёшку, сказал:
– Ну-ка, давай эту игрушку. Не про твою честь сработана.
– Разбойник! – снова завопил Пахомыч.
– Тише, тише, папаша, – проговорил рабочий. – Тут дело такое – революция. Народный взрыв. Подпутал, выходит, хлопец. Да ты почти и в самом деле что генерал – эна как разукрашен. – И он показал на швейцарскую ливрею и золотые лампасы на стариковских брюках.
Потом человек опять повернулся к Лёшке. Но того на прежнем месте уже не было. Словно ветром мальчишку сдуло.
Когда Лёшка кружным путем возвращался домой, он наконец повстречал Животова. Под стражей двух молодых парней околоточный понуро шагал по улице.
«Эх, не успел…» – вконец расстроился Лёшка.
Неожиданное
Прошло три дня. Революция победила. Газеты сообщили о создании Временного правительства. Царь Николай Второй отрекся от престола. Лёшка сам читал манифест. «Божьей милостью мы, Николай Второй, император Всероссийский, царь Польский, великий князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая… признали мы за благо отречься от престола государства Российского и сложить с себя верховную власть… Да поможет Господь Бог России», – писал бывший царь.
В этот день Лёшка снова был в городе и теперь мчался домой, неся долгожданную весть.
Не добежав квартала до Аптечной улицы, мальчик неожиданно столкнулся с Дарьей. Генеральская прислуга остановилась, всплеснула руками.
– Ох, батюшки, как же ты теперь?! – Она обхватила Лёшку, прижала к себе.
Мальчик опешил.
– Сиротинушка! Да как же ты теперь? Чай, и тебя арестуют, – принялась причитать Дарья.
Лёшка опешил и вовсе.
– Арестуют, арестуют, – зачастила прислуга. – Мастеровой-то в потертой куртке не зря про тебя расспрашивал: и давно ли живешь, и сколько лет от роду, и про родителев. Послала меня барыня за лекарствами, – принялась рассказывать Дарья, – а в аптеке народу… И чего было, и чего было!.. А она как бабахнет!