Собрание сочинений. Том 2. История крепостного мальчика. Жизнь и смерть Гришатки Соколова. Рассказы о Суворове и русских солдатах. Птица-слава. Декабристы. Охота на императора - стр. 18

– Ирод! – завопила она. Бросаясь к Федору, вцепилась в его кудлатую бороду. – Ирод! – кричала. – Убивец!

А немой лишь мычал, еще сильнее прижимая дверь плечами и неловко отбиваясь от девки Палашки. И по озаренным окнам металась огромная тень немца.

Митька постоял, постоял, потом повернулся и пошел к скотному двору. Там он перелез через изгородь и стал подниматься в гору, в сторону леса. На взгорье он остановился, взглянул на усадьбу. Там высоко в небо поднимались языки пламени. Потом разлетелись в стороны искры. Это рухнула крыша. И в то же время в господском доме вспыхнул свет: господа проснулись. Митька еще раз посмотрел на усадьбу и вошел в лес.

По тракту из Москвы в Петербург мчался на тройке молодой офицер. Мчался офицер по срочным делам, даже в новогоднюю ночь ехал. Верстах в трех от почтовой станции, что возле села Чудова, ямщик вдруг осадил лошадей. Слез с козел, нагнулся.

– Что там? – крикнул офицер из санок.

– Мальчонка, никак… – ответил ямщик. – Замерз, должно быть. Морозище-то какой!

– Ну, давай его сюда, – сказал офицер и приподнял укрывавшую ноги доху.

Положили мальчонку на дно санок, в теплое место. Отогрелся он, отошел, шевельнулся. Приоткрыл офицер доху.

– Ты кто? – спрашивает.

Молчит найденыш.

– Ты кто? – повторил офицер.

– Митька я, Мышкин, – ответил мальчонка.

– Мышкин! – усмехнулся офицер. – Да как тебя сюда занесло?

– Беглый небось, – ответил за Митьку ямщик. – По всему видать, беглый.

– Н-да… – произнес офицер. – Так что же нам с тобой делать?

– Да что делать! – ответил ямщик. – Сдадим его, ваше благородие, на станции – там разберутся.

Впереди как раз мелькнул огонек. Санки подъезжали к селу Чудову. Соскочил ямщик с козел, отбросил с ног офицера доху.

– Вылазь и ты, беглый, – сказал Митьке.

Офицер пошел на станцию, ямщик замешкался у лошадей, а Митька – раз! – и в сторону.

Вышел офицер со смотрителем станции, а Митьки и след простыл.

– Тут был, – стал оправдываться ямщик. – И куда он девался? Утёк небось, как есть утёк. Шустрый такой, не зря что беглый.

– Бог с ним, ваше благородие, – сказал смотритель. – Много их тут, беглых, шатается.

Двинул офицер ямщика по затылку рукой и опять ушел в дом. Угнал и ямщик лошадей. А Митька в это время сидел за сугробом в придорожной канаве, не зная, как быть. И вдруг видит: подают новую тройку. Вышел офицер, сел в санки. Тогда Митька выпрыгнул из канавы, догнал санки и пристроился сзади на полозьях.

Резво бегут свежие кони, разлетается из-под полозьев снег, взлетают санки на ухабах – только держись! Держится Митька, слететь боится. Под дохой сидеть было тепло, а теперь холодно. Жмется Митька, трет ладошкой щеку, а сам чувствует – замерзает. И не стало у Митьки больше сил сидеть сзади. Покрутился, покрутился и стал пробираться по саночным распоркам к сиденью. Долез, смотрит – офицер спит.