Собрание повестей и рассказов в одном томе - стр. 139

– Мое дело маленькое.

– Как бы свои не подстрелили, – озабоченно сказал Денищик. – Напоремся в темноте. А крикнуть – немцы минами забросают.

– Надо через казарму, – сказал Плужников. – Не могут же все подвалы быть изолированными.

– Еле уползли, теперь – обратно, – недовольно ворчал Сальников. – Лучше в костел, товарищ лейтенант.

– Завтра в костел, – сказал Плужников. – Надо сперва саперов пугнуть.

– Это мысль, лейтенант, – поддержал пограничник. – Шуранем немчуру и – к своим.

Но шурануть саперов не удалось. Под Плужниковым осыпались кирпичи, когда он вскочил: подвела задетая осколком нога. Он упал, и тут же прицельная очередь автомата разнесла кирпич возле его головы.

Им так и не удалось прорваться к своим, но все же они перебежали к кольцевым казармам на берегу Мухавца. Этот участок казался вымершим, в оконных проемах не было видно ни своих, ни чужих. Но раздумывать было некогда, и они вскочили в ближайший черный пролом подвала. Вскочили, прижались к стенам: немецкие сапоги протопали поверху.

– Долго совещались, – сказал Денищик, когда все стихло.

Никто не успел ответить. В темноте клацнул затвор, и хриплый голос спросил:

– Кто? Стреляю!

– Свои! – громко сказал Плужников. – Кто тут?

– Свои? – из темноты говорили с трудом, в паузах слышалось тяжелое дыхание. – Откуда?

– С улицы, – резко сказал Денищик. – Нашел время допрашивать: немцы наверху. Ты где тут?

– Не подходить, стреляю! Сколько вас?

– Вот чумовой! – возмутился Сальников. – Ну, трое нас, трое. А вас?

– Один – ко мне, остальным не двигаться.

– Один иду, – сказал Плужников. – Не стреляйте.

Растопырив руки, чтобы не наткнуться в темноте, он ушел в черную глубину подвала.

– Жрать хочу, – шепотом признался Сальников. – Супцу бы сейчас.

Денищик достал плитку шоколада, отломил четвертую часть:

– Держи.

– Откуда взял?

– Одолжил, – усмехнулся пограничник.

– То-то несладкий он.

Вернулся Плужников. Сказал тихо:

– Политрук из 455-го полка. Ноги у него перебиты, вторые сутки лежит.

– Один?

– Товарища вчера убило. Говорит, над ним – дыра на первый этаж. А там к нашим пробраться можно. Только рассвета ждать придется: темно очень.

– Обождем. Пожуй, лейтенант.

– Шоколад, что ли? А политруку?

– Есть и политруку.

– Пошли. Сальников, останешься наблюдать.

У противоположной стены лежал человек, они определили его по прерывистому дыханию и тяжелому запаху крови. Присели рядом. Плужников рассказал, как дрались в костеле, как ушли оттуда, нарвались на немцев и отлеживались потом в каменном отсеке.

– Отлеживались, значит? Молодцы, ребята: кто-то воюет, а мы – отлежимся.