Размер шрифта
-
+
Соборище. Авангард и андеграунд новой литературы - стр. 24
Не измерить литрами
Опухоль сомнения,
Золото рождения.
Куйте свои счастьица,
Коль копейка ластится,
Тритесь ягодицами
Кухнями-бойницами..
Ну, а мы – не местные,
Вроде как небесные.
Чуть отпустит – тронется
Этих дней бессонница —
Выше, в запредельное,
Светлое, бестельное,
Скрип под половицами
Обернется лицами.
Шорохи безвестные,
Сполохи воскресные…
Сами мы – не местные,
Сами мы – небесные.
Обрастаю
Радиус сотканных суток
Тянется к полному Пи.
Скрипы сатировых дудок
Лепят лобок из любви.
Можешь – отмойся плевками.
Хочешь – вздохни и прими…
Я обрастаю стихами,
Ты обрастаешь детьми.
Чисел дощатых и тощих
Четкий стучит звукоряд.
Мысли становятся проще,
Толще становится взгляд.
Кузов с корявыми днями,
Пазуха с мокрой душой…
Ты обрастаешь делами,
Я обрастаю молвой.
Важно смакуя нюансы
Сквозь многоцветие призм,
Чинно цедил декадансы,
Цепко рубил реализм.
Бредил сердцами иными,
Крысами мерил прибой…
Ты обрастаешь чужими,
Я обрастаю собой.
Завтра нас вывернет в небыль,
Сдует с Хозяйской Руки —
Кормом подножным у неба,
Отмелью мутной реки.
И невесомыми снами
В полночь уйдем босиком.
Ты обрастаешь корнями.
Я обрастаю венцом.
Ты обрастаешь мирами,
Я обрастаю концом.
Время стареет
Дни воскресений в разнос сочтены.
В зенках текут виртуальные сны.
Льдами придавлена солнца ладья.
Время стареет быстрее, чем я.
Лижет промоины чахлая тень.
Тешит покоем родительский день.
Без рукавиц – в пересуд воронья.
Время стареет быстрее, чем я.
Лица лелеют сомнений часы.
Помнят карнизы оргазмы грозы.
Время ровняет кривые края,
Время стареет быстрее, чем я.
Раз оступившимся – душный уют.
Песней пролившимся – марля и жгут.
Дряхлые сплетни. Гнилая скамья.
Время стареет быстрее, чем я.
Позатыкали портянками течь.
Позолотили канонами речь.
Кем залитована радость моя?
Время стареет быстрее, чем я.
Птицы Иерихона
Птицы костлявыми крыльями
Бились в помин над бессильями.
Гнулись кривыми фантомами
Над канделябрами томными,
Над многотомными взглядами,
Над малокровными датами.
Скалились черными перьями
Над чернокнижными кельями.
Чуяли – скоро под звездами
Гости залягут погостами.
Видели – пляски козлиные
Выстелят норы змеиные,
Заживо память сосватают
С трупно-зеленой Гекатою,
Вытекут в сырость застенную,
Сгинут телесностью тленною.
Сжаты промежностью жалости,
Смяты величием малости,
Сны раскидают подмостками,
Смоются пьяными блестками…
Век с чердака хламом брякал.
Августа пульс тикал-такал.
Иерихон дрожал и плакал.
Иерихон дрожал и плакал.
Пыль из-под ботинок
Тушевались локоны
В запертой тревоге,
И сомнений коконы
Падали под ноги.
Я листал столетия
Прошлых половодий
В пелене бесцветия,
В пене непогодий.
Ты ждала рождения
Страница 24