Размер шрифта
-
+
Соборище 2. Авангард и андеграунд новой литературы - стр. 16
Хочу, чтобы был только лес да густые вечнозеленых деревьев кроны,
и у подступи его холмов – серебристые да величественные горы. Хочу
просыпаться и, полусонной, вдыхать воздух морской да привкус соленый.
Хочу просыпаться любимой и влюбленной.
Хочу чувствовать единение с блаженной землей, сокрытой от глаз
людских, пожелавшей остаться неназванной, потаенной. Чтобы был
только прибой да журчание водоема, чтобы ненавязчиво волны касались
моей персоны скромной. Выйти бы к морю, пройтись по песку ночью
темной, прокричать во всю мощь долине бесплодной, быть босоногой да
румяной, в ночи бессонной.
Созерцать блики солнца у прибоя, осознать, что вся сила в простоте, без
званий, корон и тронов. Вот так лежать, распластав руки на песке, не
дрогнув, оставив алчность, скупость, сдать мечи да патроны. Все в себе
принять, и лучшие черты и препоны, и пока утренней прохладой дышат
деревьев своды,
Поблагодарить жизнь за ощущение полной гармонии.
И, наконец, осознать чувство
Внутренней свободы.
Джессика
Джессика танцует, и стук ее каблуков, отбивающих пол, звучен и дерзок,
как ассамблея лучших стихов. Она словно нимфа из снов изголодавшихся
по женщине моряков. Она танцует, и мне, право, не хватает слов, рвется
наружу сердце, некогда запертое на засов. Ее всяк пустил бы в свой альков,
и джентльмен влюбленный и гладиатор и даже священник, что стоит на
страже Богов,
Но она танцует в хмельном угаре кабацкого застолья, потерявшаяся
где-то посреди миров, танцует для пьяных, безнравственных мужиков,
заблудших в этот край, избавившись от оков, она танцует для лицедеев и
дураков. Стрелка часов
Показывает: Двенадцать ночи. Она снимает каблуки, отталкивает от
себя омерзительных и пьяных мудаков, стремящихся достать купюры из
кошельков и предложить ей воплотить с ними весь спектр сексуальных
грехов. Джессика получает пару неблагодарных шлепков от этих чудаков и
спешит собраться домой, в свой кров…
По пути из бара до дома она видит мост, что настолько высок, что едва ли
не касается облаков. Джессика взбирается на него и, взобравшись, пишет:
«Прости меня, мама, я желала в этом краю обрести любовь, а встречала
лишь обманщиков и скотов. Мечтала о торжественном, благоговейном
звуке фанфар и меня встречающих колоколов, мечтала о сцене и шла на ее
зов, но меня приветствовал лишь гул бесчинствующих мертвецов.
Самое время простится, мне более не хватает строф…»
Джессика делает шаг и сбрасывается в бездну, чувствуя жар погребальных
костров… Ее находят через три дня мертвой, где-то на окраине, средь
смрада зловонных песков, средь чистилищ и Богом забытых городов…
Страница 16