Собор. Роман с архитектурой - стр. 23
Огюст содрогнулся.
– Ты думаешь… даже так? Но не без суда же! А ведь ты невиновен!
Модюи глянул на него и вдруг истерически расхохотался.
– А! Суд! Невиновен… Да-да! А Пишегрю, по-твоему, был виновен? Однако, его не судили, а просто удавили в тюрьме! А герцог Энгиенский?[5] Генерал и герцог! А я кто? Букашка, с которой не станут и возиться! Может, меня и до тюрьмы не доведут, а пристрелят по дороге! Они же… О, что это?! Ты слышишь?!
С улицы отчетливо донесся приближающийся конский топот. Антуан побледнел еще сильнее и вдруг кинулся на колени перед своим другом.
– Огюст, не открывай им, заклинаю тебя! – задыхаясь, шептал он. – Вспомни, что сам недавно погибал, не дай им убить меня! Именем Божьим, душою твоих отца и матери, умоляю, не открывай!
– Встань, черт возьми! – закричал Рикар, вскакивая с табурета. – Встань, не будь девицей! Помоги мне подняться в мою комнату, оттуда видна вся улица. Ну! Скорее – они уже здесь.
Действительно, едва молодые люди вошли в комнату, снизу раздался резкий повелительный стук, и низкий мужской голос прокричал:
– Отворите!
– Почему они сразу стучат в этот дом? – хрипло прошептал Антуан.
– Потому, что он крайний, – ответил Огюст и, подхватив свой костыль, подошел к окну.
Перед дверью домика он увидел пятерых спешившихся жандармов и какого-то человечка в поношенной одежде, который вертелся вокруг них и стрекотал:
– Я слышал, господа, слышал, я живу напротив… Он точно стучался в этот дом!
«Так! – подумал Рикар, ощутив в горле что-то холодное и липкое. – Кажется скверно…»
– Конец! – как эхо его мыслей, простонал сзади Антуан.
– Не торчи у окна! – прошептал ему Огюст. – С твоим-то ростом! К стене встань…
И, возвысив голос, крикнул в окно:
– Вам что тут надо? Хозяев нет!
– Откройте нам, мсье! – прокричал, задрав голову, жандармский офицер.
– На кой черт я буду вам открывать? И кто вы такие? Говоря это, Огюст выдвинул свободной рукой ящик стола, вытащил оттуда коробку и раскрыл ее.
В коробке лежали его пистолеты – подарок полковника Шенье. Оба пистолета были заряжены.
– Мы – государственная полиция! – прокричал снизу жандармский офицер. – Именем закона! В вашем доме государственный преступник!
– Помилуй Бог, сколько всего государственного! – вскричал юноша. – Не пугайте меня, мсье. Этот дом не мой, я сейчас в нем один, и даю честное слово, я не преступник.
– Это еще надо доказать! – офицер свирепо усмехнулся. – Но вы нас не интересуете, молокосос! У нас есть свидетель, который видел, что к вам вошел опасный заговорщик.
– Нет, я не видел, но я слышал, я слышал! – запищал человечек.