Собиратель времени - стр. 1

– Стыковка завершена, – пропел автомат мелодичным женским голосом.

Красный сигнал тревоги погас, умолкла назойливая аварийная сирена. Сергей стащил с головы шлем и вытер заливающий глаза пот.

– Отлично! – похвалил кто-то из отдела контроля.

Панель приборов прекратила переливаться множеством огней, в помещении вспыхнул свет. Сергей Яситников выбрался из кресла. Руки дрожали от переутомления.

– Показатели в норме, – сообщил врач, заканчивая первичный анализ физического состояния космонавта.

«Да уж в норме! – подумал Сергей – Знал бы ты!»

В помещение тренажера хлынули техники, и иллюзия рубки корабля исчезла.

– Прекрасно. Экзамен сдан как всегда на «отлично», – Валентин Петрович Скобелев хлопнул Яситникова по плечу и протянул стакан. – Ты лучший!

Сергей познакомился со Скобелевым двадцать пять лет назад. Тогда молодой Яситников впервые переступил порог научно-исследовательского испытательного Центра по подготовке космонавтов имени Ю.А. Гагарина. Валентин уже трудился в системе десяток лет. Друзьями они не стали, но приятельствовали.

– Спасибо, – Сергей жадно хлебнул водички. – Вы совершенно озверели. Подобного теста я не припомню.

– Самое сложное из самого немыслимого, – охотно согласился Скобелев. – Кстати, ты единственный справился.

– Да? – без энтузиазма уточнил Сергей.

– Да, – подтвердил полковник. – Так, что важнейшие задания как обычно твои!

«Черт! – дабы скрыть эмоции Сергей глотнул из стакана, – следовало провалить экзамен».

– Пойду, – сказал он, мечтая попасть в душевую.

– Валяй, – разрешил начальник. Скобелев явно размышлял о другом. Последние месяцы давили сверху. Требовали усилить подготовку и переподготовку членов экипажей, причины объяснять не торопились и конкретный предстоящий полёт не обозначали. Потому на тренажерах и стендах отрабатывали навыки взаимодействия в различных персональных сочетаниях и индивидуально. Программы подготовки космонавтов на всех этапах формируются из отдельных видов в составе и объеме, определяемыми целями и задачами подготовки. Нарушение норм и отсутствие четких целей и задач бесило начальника Центра, потому он частенько посещал контрольные тестирования, стремясь отвлечься от рутины.

– Яситников, Вас к начальнику Центра! – поступило сообщение.

– Что нужно старику? – спросил Сергей.

– Не знаю, – призналась секретарь, – просто вызвать просил.

– Передай, иду.

Минут через десять, Яситников был в приёмной шефа ЦПК.

– Ждёт, – кивнула секретарша и Сергей прошел в кабинет.

– Добрый день.

– Привет, – пожал руку Скобелев. Выглядел он уставшим. – Садись.

Яситников плюхнулся в услужливо принявшее форму тела кресло.

– Тебе предстоит особое научное задание. Кратко изложу. Слушай внимательно.

Сергей напрягся:

«Хреновое начало».

– Данные конфиденциальные. Разглашение запрещено, – предупредил Скобелев.

– Кому Вы говорите, – отмахнулся Яситников. – Что утверждают наши славные ученые?

– Не наши. Израильтяне, – пояснил начальник Центра, – утверждают, что вероятность возникновения жизни на Земле мизерная. Шанс, когда неорганические молекулы сами по себе образуют органические, близок к нулю, – развёл руками Скобелев, – то есть примерно десять в степени минус десять сотой степени.

– К чему лекция? – удивился Сергей. Он ожидал услышать нечто действительно важное. – Нам какое дело до заумных теоретизирований?

– Ты потерпи, – обрезал Скобелев. – Поясню.

Яситников пожал плечами и умолк.

– Ни одна попытка экспериментально воспроизвести появление жизни на Земле до сих пор не удалась, – продолжил начальник. – В результате сделан вывод – планета бесперспективна, жизнь на ней самозародиться не могла.

– Обалдеть, – съязвил Яситников. – Я последнее время чувствую, что не существую. Только и делаю, торчу на работе. Это не жизнь!

– Смеяться рано, – Скобелев сохранял серьёзность.

– Петрович, – по-дружески сказал Сергей, – заканчивай, а? Какая нам на хрен разница, могла зародиться, не могла, на Земле, или принесло из космоса? Нам-то, что?