Собиратель - стр. 44
На месте, где чуть больше часа назад лежало худое иссохшее тельце, осталась только одежда. Серый школьный пиджак с откинутыми назад рукавами, из которых выглядывали измазанные землёй и пылью белые обшлага рубашки, белый рубашечный воротник в почерневших пятнах крови присыпан короткими русыми волосами в вороте пиджака. Под пиджаком лежат такие же серые брючки со смятыми сложенными друг на друга штанинами, пояса не видно, он скрыт пиджаком. Две черные мальчишеские туфли лежат на боку рядышком прямо под брючинами. Из них нелепо торчат резинки белых носочков. Под рукавами и около туфель – кольца лохматой верёвки, завязанные узлами.
– Дайте что-нибудь длинное, – Колыванов, не отводя взгляда от детской одежды, протянул руку к дверям.
Сомов вложил в неё медицинский зажим. Николай Васильевич опустился на корточки и инструментом осторожно приподнял рукав, стараясь не сдвигать его с места. Он приподнимал одежду то с одной, то с другой стороны и рассматривал то, что было под ней. Санджиев в такой же позе сидел рядом и внимательно наблюдал. Все происходило в полном молчании. С улицы долетал далёкий шум проезжающих машин и стрёкот сверчков. Покрылась испариной и заблестела под светом электрической лампочки наголо остриженная голова начальника ГУВД. Лицо прокурора не выражало ничего и напоминало маску.
Наконец, Колыванов тяжело поднялся, вслед за ним встал и Захар Хонгорович.
– Так, – начал Николай Васильевич, – эксперты, собираете и пакуете одежду, верёвки и весь биоматериал, всё, что найдёте. С вещами аккуратно, не растрясите то, что внутри. Вы, – он взглянул на Кунгурова, – доложите, что знаете и что сделано по данному делу.
Он огляделся и заметил у стены на импровизированном рабочем столе работающую камеру.
– Всё записывал? – это уже Соловцу. Тот кивнул. – Правильно, хвалю. Работайте, товарищи эксперты, мы на воздухе подождём. Пошли, Захар.
Санджиев поднялся и, придерживая штанины, чтоб не подметать ими пол, вслед за Колывановым вышел.
Эксперты, наоборот, вошли в сарай, раскрыли там свои сумки, начали переговариваться вполголоса и шуршать пакетами для упаковки вещдоков.
Слегка обескураженный Кунгуров стоял на улице около косяка входной двери. Не так представлял он себе прибытие начальника. Ему случалось бывать на выезде, куда вдруг прибывало руководство. Работать становится неуютно и суетно.
За самым Большим Боссом обязательно увязываются боссы рангом пониже. До общения с операми генералы, как правило, не снисходят, не барское это дело, для разговоров с простым народом существуют мелкие боссы. Приедет важный генерал, глянет вокруг царственным взором, спросит у подбежавшего полковника или подполковника – начальника городского отдела: «Ну, что тут у вас? Почему работаете медленно? Чтоб завтра доложили, кого подозреваете, а ещё лучше, обвиняете. И в суд его на арест». Сверкнут золотом звёзды на погонах, и уедет генерал. Он своё начальственное дело сделал – распорядился. Начальник городского отдела, в свою очередь, подзывает майора – начальника районного отдел со словами: «Дело мы забирает в город, вопросы со следствием и прокуратурой я решу. А то ведь твои архаровцы не справятся, у меня-то поопытнее ребята. Пусть твои сейчас здесь тщательно отработают: свидетелей установят, осмотры сделают, поквартирные опросы проведут, а завтра все материалы мне на стол. Дальше мы сами. Но если что не так, смотри, свои хвосты сами подчищать будете. Мне начальнику главка докладывать о проделанной работе». Сверкнут звезды помельче, сядет в служебный экипаж полковник и уедет. Получается, что основную самую важную и самую объемную работу выполняют сотрудники «с земли». Если всё хорошо, по результату похвалят кого-то другого, дело-то наверх ушло, а если какие-то огрехи и недоработки, то шишки куда летят? Правильно – закон всемирного тяготения никто не отменял – в райотдел они полетят и прямо по маковке каждого «на земле» приложат.